Сладостное пробуждение
Шрифт:
Сабрина вскочила и схватила брата за руку:
— Я беспокоюсь за тебя, Джайлз.
— Все будет хорошо… Признаюсь, я был как в аду после объявления помолвки, а теперь постепенно выбираюсь оттуда. Но я согласен с Вергилием — путь из преисподней не легок.
Сабрина посмотрела на брата и задумчиво произнесла:
— Я могу сказать тебе о необходимости мужества в данной ситуации, но не думаю, что это будет много значить для тебя.
— Например, ты бы сказала «нужно все преодолеть, ты найдешь еще свое счастье» или «время лечит все раны»… Все это себе говорю
— Чего, Джайлз?
— Мне бы хотелось понравиться Рейнсборо.
— Едва ли ты можешь ждать, что понравишься своему сопернику…
— Нет, я не имел в виду, что хочу стать ему другом… Потому что он, кажется… не знаю… слишком красивым.
— Кроме того, кажется, что он очень любит Клер, Джайлз, — запинаясь, сказала Сабрина. — Она говорила мне, что впервые за всю жизнь почувствовала, что кому-то нужна.
— Мне она тоже была нужна, черт возьми, — с горечью воскликнул Джайлз, садясь и отпивая еще глоток сидра. — Но она никогда не знала об этом. Клер думала, что я ее люблю как подругу и хочу просить ее руки только потому, что все этого ждали и так было удобно для всех. Вот что терзает меня больше всего, Сабрина… Во всем, что случилось, я виню только себя.
— Ты не должен винить себя в том, что Рейнсборо живет на белом свете… Они просто полюбили друг друга. Это часто происходит.
— Знаю, знаю…
— Я очень боялась за тебя.
— Не надо… Я переживу это. Вернуться домой без нее было очень тяжело, но сейчас я уже привык. И теперь, если увижу ее в Лондоне, уверен, смогу смотреть на нее как на доброго и дорогого друга. Моя любовь выросла из дружбы и опять станет ею.
— Уверена, что так оно и будет, Джайлз, — произнесла сестра. Она знала, что не совсем уверена в своих словах, да и брат тоже.
ГЛАВА 7
Сентябрь, 1816
— Ты выглядишь превосходно, дорогая…
— Спасибо, Джастин. — Клер улыбнулась отражению мужа в стеклянном простенке.
— А теперь позволь мне одеть на тебя это… Вы можете идти, Марта.
Она вздрогнула, когда рука мужа погладила ее шею и… прекрасное ожерелье, состоящее из алмазов и сапфиров, приятно обвилось вокруг. Свадебный подарок Джастина был великолепен, и сегодня он будет прекрасно гармонировать с ее шелковым голубым нарядом.
— Какой превосходный подарок, — прошептала Клер. — Мне даже страшно носить его…
— Ну, какая ерунда, дорогая.
Джастин подошел ближе, поцеловал ее плечи, а потом, быстро повернув к себе, впился в губы долгим поцелуем.
— Думаю, нам пора на бал, — усмехнулся он, отстранившись от нее.
Клер рассмеялась.
— Ну, конечно, пора. Хороши же мы будем, если не ответим на приглашение леди Беллингем.
— Хорошо, но предупреждаю, Клер, я очень несовременный муж и постараюсь захватить как можно больше твоих танцев. Терпеть не могу делить тебя с кем бы то ни было.
Он наклонился и еще раз поцеловал ее, и Клер вновь испытала ощущение блаженства от того, что ее так любят.
Прическа, конечно, не выдержала второго поцелуя, и пришлось звать
На бал, как и следовало ожидать, они опоздали.
— Который час, Барти?
— Двадцать семь минут первого. Кажется, Крейв опять в выигрыше…
— Леди Рейнсборо так мило краснеет сегодня, — отозвался Крейв, убирая выигранные деньги в карман.
— Черт возьми, ты думаешь, что после нескольких недель брака они все еще воркуют, как голубки?
— Да, я знаю таких мужей… — сказал Марлоу, указывая глазами на Джастина, который был около Клер, пока она здоровалась с гостями и хозяйкой дома. — Видишь, глаз с нее не спускает, хочет быть полновластным хозяином.
— Даже мне кажется, что это слишком уж романтично, — произнес Крейв с насмешливым вздохом.
— Ну, это можно назвать и так, — отозвался с мрачным видом Марлоу. — Мой отец вот так же вел себя с моей матерью…
После этой фразы он повернулся и быстро вышел, оставив своих приятелей в состоянии полного замешательства.
— Я ставлю на полчаса…
— Да нет, ты только посмотри, как он ее ведет. Последняя ставка — сорок минут.
Клер нравилось танцевать с мужем так же, как и проводить часы любви. Она не была в курсе всех сплетен, но все же знала о пошлых высказываниях в свой адрес. Знала и о том, что многих просто забавляет их привязанность друг к другу. Ну и пусть смеются!.. Ее это не волнует. Зато между ней и Джастином существует то, о чем многие супружеские пары могут только мечтать. Кружась в вальсе, она краем глаза увидела Уиттонов. За все лето Клер обменялась с Сабриной лишь парой коротких писем, она ждала момента, когда сможет поговорить с ней и узнать последние деревенские новости.
Клер так много времени провела в Уиттоне, что он стал ее вторым домом. Она радовалась, узнавая свежие новости: о последних родах, принятых повивальной бабкой, о новых оплошностях рассеянного старичка-викария и еще о многом другом.
После вальса с Джастином и котильона с сэром Максимилианом Онгаром она подошла к Сабрине, разговаривавшей со своими друзьями.
— Клер! У тебя такой цветущий вид, — воскликнула Люси Киркман, скользя взглядом по талии леди Рейнсборо.
Клер покраснела. Она пока не пополнела, но одна очевидная деталь очень смущала ее: время от времени кто-нибудь незаметно, а иногда и явно, осматривали ее талию. Клер уже научилась не обращать внимания на это и лишь промолвила в ответ:
— Спасибо, Люси.
Сабрина с удовольствием заключила ее в объятия:
— Ты чудесно выглядишь… Да и Джастин тоже.
— Надо заметить, брак сделал вас обоих счастливыми, — послышался сзади чей-то голос. Это был Джайлз. Когда Клер здоровалась с ним, у нее перехватило дыхание. Взяв на секунду ее руку и видя волнение, он мягко улыбнулся.
Да, это был Джайлз, ее прежний старый друг, который все также умиротворяюще спокоен. Она с облегчением вздохнула…
Уиттоны приехали в город поздно, и это была их первая встреча после венчания Клер. И, слава богу, все было так, как она хотела: они остались друзьями.