Сладостное пробуждение
Шрифт:
Пока Клер бурно рассказывала обо всем, Джастин хранил молчание. Он нарушил его только дома, приказав лакею проводить леди Рейнсборо в дом, чтобы она не почувствовала идущий от него запах спиртного.
— Ну, давай же Клер, ступай, — с нетерпением проговорил он. — А мне нужно освежить голову…
«Все в порядке, — подумала она, — почему я так беспокоюсь? Сейчас время праздников, которые муж хочет провести в кругу друзей и соседей… Ему захотелось всего лишь пройтись, освежиться в этот холодный ясный вечер».
Когда Джастин вошел, она уже была в ночной рубашке и пеньюаре, а
— Я сам подготовлю леди Рейнсборо ко сну. Служанка посмотрела в зеркало и обменялась взглядами с Клер, которая кивнула, отпуская ее:
— Да. Ты, должно быть, устала, ожидая нас. Ложись спать. А завтра утром я тебя жду.
— Слушаюсь, миледи.
Уловив запах бренди, Марта не была уверена, что поступает правильно, оставляя свою хозяйку, но выбора не было. Он не казался расстроенным, да и тон его был спокоен. Насколько она была осведомлена, граф всегда был любезен и нежен с женой после того случая.
Когда за Мартой закрылась дверь, Джастин взял гребень и стал нежно водить им по локонам Клер. Не успела она немного расслабиться, как он внезапно и резко дернул ее за волосы.
— Джастин, милый, так очень больно. Мне кажется, что мои волосы заслужили лучшего обращения, — смеясь, произнесла она и, протянув руку, хотела взять гребень.
Рейнсборо резко ткнул его ей в руку и положил сверху свою ладонь, а затем так сжал запястье, что Клер сморщилась от боли.
— Вот твой гребень, дорогая, а вот и ты сидишь и любуешься на себя, как шлюха… Да ты и есть шлюха!
Клер онемела. Она не понимала, почему он опять нападает на нее. Ей оставалось только смотреть на лицо мужа, отражавшееся в зеркале. Его глаза были мутны и холодны, как лед.
— Джастин, мне кажется, ты снова выпил слишком много бренди, — как можно спокойнее сказала она.
— Не смей мне говорить о том, что я выпил и чего не выпил… А кто бы не выпил, увидев, как его жена кокетничает с каким-то болваном вроде Перси Блейка.
«О господи, опять, — подумала Клер. — Сначала Линтон, потом Джайлз, а теперь сэр Персиваль».
— Я не кокетничала, любимый, — мягко и спокойно возразила Клер, подумав, что не может же он вот так просто обвинить ее почти в измене. — Я сказала, что сэр Персиваль — интересный рассказчик, и совсем недавно рассказала тебе одну из его смешных историй.
Клер была полностью уверена, что если она будет спокойна и не повысит голос, если будет тихонько дышать, не будет двигаться и не будет его волновать, то Джастин непременно остановится.
— Вы знаете слишком много хороших рассказчиков, дорогая… И один другого нежнее, скромнее и интереснее, чем ваш пьяный муж…
Рейнсборо размахнулся и стал наносить удары… Сначала по спине, затем по голове Клер. Потом рывком схватил ее за волосы, резко встал и потащил ее за собой. Клер закричала от боли и унижения.
— Так тебе больно, моя высокочтимая женушка?
Намотав на руку ее волосы, Рейнсборо запрокинул ее лицо и стал бить, нанося удары сначала легко, а затем все сильнее и сильнее.
Марта уже дважды за утро стучала в дверь и уже дважды получала от лорда Рейнсборо ответ, что его жена еще спит. Она
— Его светлость уже встали, Прайк?
— Нет, и вряд ли это будет так скоро, — изображая из себя пьяного и пошатываясь, ответил камердинер.
— А он спал в своей комнате?
— Да. Впрочем, была уже глубокая ночь, когда он вернулся, — произнес Прайк, многозначительно подмигивая.
Марта стремглав побежала назад. Стукнув один раз и не ожидая ответа, она вошла в комнату.
Клер лежала, скорчившись, как ребенок, и все еще спала. Марта улыбнулась, глядя на нее, и вдруг ее взгляд упал на кувшин с грязной водой и окровавленное полотенце. Она уже знала, что у Клер больше нет ежемесячных женских недомоганий и что вот уже три недели это было тайной радостью ее хозяйки. Возможно, что-то случилось этой ночью? По всей видимости, она была беременна и потеряла ребенка в ранний срок. Марта наклонилась над Клер и осторожно потрясла ее, боясь, как бы этот глубокий сон не был следствием большой потери крови. Почувствовав прикосновение Марты, Клер застонала. Она повернула голову, чтобы взглянуть на того, кто пытался прервать ее забвение. Один глаз Клер полностью был закрыт, распухшие губы с трудом шевелились.
— О господи, что с вашим лицом, миледи? — прошептала Марта и тут же ответила: — Ничего, ничего… Я знаю, что случилось с вашим лицом… Это все этот подонок, грязный, вонючий ублюдок…
— Нет, нет, Марта, — протестуя, воскликнула Клер.
— Только не нужно мне больше рассказывать сказки про дверные косяки, леди Рейнсборо. Я не поверила вам тогда, не собираюсь и сейчас. Лучше вставайте и дайте мне посмотреть, что он сделал с вашим милым личиком.
Поддерживаемая Мартой, Клер терпела, пока та осматривала ее глаза и нос.
— Спасибо, что хоть нос не сломал. И глаза, вроде, в порядке. Ну почему вы не позвали меня, миледи?
«Потому что я не могла крикнуть, — подумала Клер. — Потому что меня вообще тут не было… Потому что это просто сон, страшный ночной кошмар».
— О, конечно, это меня не касается, да и что я могла бы сделать? А вам всю эту неделю лучше провести в постели…
Марта замолчала, подумала и решила все-таки спросить:
— Кровь там, на полотенце… Это из носа? Может быть, вам нужно еще одно полотенце?
Клер густо покраснела и инстинктивно положила руку на живот.
— Нет, Марта. Если со мной все хорошо, то в ближайшие восемь месяцев они мне не понадобятся. Не знаю, может, эта ночь как-то повлияла на меня, как ты думаешь? — шепотом спросила она.
— Нет, если вы останетесь в постели, будете лечиться и много спать… Я сейчас принесу овсянки и чая, захвачу из кладовки орехов…
— Спасибо, Марта. И скажи, пожалуйста, миссис Кларк, что я не совсем здорова, и поэтому не смогу ей помочь в подготовке к празднику.