Сладостное пробуждение
Шрифт:
— Вы не понимаете, Эндрю. У меня уже выработалась привычка защищать ее… И у Джайлза тоже. В особенности, у Джайлза.
— Хорошо. Но ни вы, ни Джайлз не сможете защитить ее от этого, — подытожил Эндрю. — Ей придется рассказать обо всем, что с ней произошло, суду присяжных, который состоит из двенадцати мужчин, каждый из которых глубоко убежден в том, что ее муж имел полное право бить собственную жену. А я никак не могу добиться от нее, чтобы она рассказала поподробнее о своей семейной жизни.
— Разве будет недостаточно того, что Клер
— Откровенно говоря, нет. Это может быть расценено, как заблуждение: безумно любящий муж впал в состояние ревности после того, как его жена поговорила тет-а-тет с бывшим любовником.
— Джайлз и Клер никогда не были любовниками, — возразила Сабрина, пришедшая в негодование от этого намека.
— Мы с вами знаем это, но поверит ли этому суд коронера? Нет, как бы ни было больно, Клер должна рассказать о своем браке все. И вы бы мне очень помогли, если бы не носились со своей чрезмерной опекой, а просто убедили ее быть откровенной. Она убила человека, миледи. Какие бы ни были оправдания, но это — убийство!
Лицо Сабрины вспыхнуло от гнева.
— Вам легко рассуждать, Эндрю. Вы мужчина, вам не предстоит стать чьей-нибудь собственностью после венчания…
— Так вот значит, почему, вы не вышли замуж, Сабрина? — сухо спросил он.
— Я не выходила замуж… Это не ваше дело, почему я не замужем, — гневно воскликнула она. — Вы не знаете Клер так, как знаем ее мы.
— Да, не знаю, — более мягким тоном ответил Эндрю. — Не знаю, каково быть женщиной. Но несмотря на это, мы с вами знаем мужчин и женщин, которые очень счастливы в браке. Например, ваши родители. Мои… Да, закон защищал Рейнсборо, но, по-видимому, лорд ошибался.
— Возможно. Но это — вопиющий пример того, как мужчина может злоупотреблять своей властью над женщиной.
— Я не могу вот так просто изменить закон, Сабрина. В моей компетенции только работать с ним. Но, повторяю, мне не суметь защитить леди Рейнсборо, если она не захочет рассказать о том, что происходило в течение двух лет ее замужества. Я бы хотел дать вам совет: единственный способ защитить ее и быть ей подругой — это сделать так, чтобы она заговорила.
Эндрю встал.
— Благодарю за чай, миледи. Извините, что в конце нашего разговора мы так и не пришли к согласию в отношении леди Рейнсборо.
Сабрина холодно попрощалась, и Эндрю вышел из дома, удивляясь тому, что после размолвок с ней он чувствовал себя таким расстроенным.
Оставшись одна, Сабрина поймала себя на том, что постоянно думает о разговоре с Эндрю Мором. Правда, он вызвал ее досаду тем, что мало или почти не понимал характера Клер, не понимал того, через что ей пришлось пройти. С одной стороны, Эндрю — хороший друг ее брата и, как она вынуждена признать, хороший адвокат. Да иначе бы Джайлз и не порекомендовал его. Мор знал закон и судопроизводство. Может быть, он прав насчет Клер… Возможно, ей нужно рассказать обо всем, чтобы доказать свою невиновность.
Итак, пока стряпчий, которого нанял Эндрю, задавал вопросы Марте, Сабрина провела весь день с Клер, надеясь, что ей удастся выяснить, хватит ли у нее сил сделать то, что предполагал ее адвокат.
Две молодые дамы были заняты вышиванием, когда Сабрина, взглянув на Клер, сказала:
— Сегодня утром я разговаривала с Эндрю Мором. Мне кажется, что он немного упрям, это несколько раздражает, но я верю ему. Что ты думаешь о нем?
Клер оторвала взгляд от французской вышивки, над которой работала, и тихо произнесла:
— Его выбрал Джайлз, и я должна верить ему. Вся моя жизнь в его руках…
— А может, и в твоих собственных тоже, — ответила Сабрина, беря ее за руку. — Эндрю кажется, что, пока ты не захочешь рассказать о своем замужестве все с самого начала, не удастся завоевать достаточного расположения присяжных, чтобы они тебя оправдали. Сначала он меня тоже раздражал, но сейчас я не уверена в том, что он не прав. Клер, неужели так тяжело рассказать обо всем?
— Есть определенные вещи, которые… Я не могу представить себе, как я буду рассказывать все это.
— А ты не могла бы рассказать об этом мне? Это и будет твоим первым шагом к оправданию на суде.
Сабрина перестала дышать. Клер сделала аккуратный стежок, завязала узелок и откусила нитку. Затем, достав вельветовую подушечку для булавок, воткнула иглу и, сложив маленькую квадратную вышивку, сказала:
— Я попробую, Сабрина.
Она была спокойна, только сложила руки на животе, как бы непроизвольно защищая жизненно важную часть своего тела.
— Расскажи мне, как все это началось, — попросила Сабрина. — Вы с Джастином, казалось, были так счастливы вместе.
— Сначала мы действительно были счастливы. Но потом, это даже еще более странно, чем может показаться…
Медленно, с остановками Клер начала свое повествование о супружеской жизни. Слушая ее, Сабрина почти задыхалась от ужаса в отдельных местах ее рассказа, но понимала, что любая реакция может заставить подругу замолчать. Был момент, когда леди Уиттон буквально почувствовала тошноту. Чтобы сдержать приступ рвоты, она стала медленно и глубоко дышать. В конце повествования ей ничего не оставалось, как произнести:
— Извини, Клер…
Она хотела обнять подругу, но при первом прикосновении та сжалась так, что Сабрина немедленно убрала руки.
— Извини, Сабрина. Если ты обнимешь меня, я могу потерять сознание. Это было… не совсем хорошо, но точно, и об этом нужно говорить. Мистер Мор прав. Это надо сделать публично. Спасибо за то, что ты выслушала меня… Знаю, это нелегко…
— Нет, нет, что ты!
— Предвижу твое удивление: почему она раньше никому не рассказала об этом? Почему не ушла? Как она могла ложиться с ним в постель после всего, что он делал с нею?