Сладостный огонь
Шрифт:
— Поговорить? — не веря своим ушам переспросила она. — За этим ты и приехал сюда? Возможно, Брига здесь вообще нет, — сказала она.
— Ты права. Теперь, когда сюда явилась ты, я молю Бога, чтобы его здесь не было. Надеюсь, он не имеет никакого отношения к ограблению дилижанса. Завтра утром мы возвратимся домой, и ты там останешься.
— Но если ты уедешь…
— Ты останешься там. — Она ничего не сказала, но, как ему показалось, едва заметно кивнула. — Ну ладно. Надо немного поспать. Доставай свою скатку и все остальное, что
Лидия устроилась в нескольких шагах от Натана. Увидев это, он покачал головой.
— Ты замерзнешь. Лучше придвинься поближе. Воспользуйся теплом моего тела.
— Ты собирался ночевать здесь один, — сказала она. — Я тоже как-нибудь справлюсь.
— Не смеши меня, Лидия. Плащ у меня теплее, чем твой, матрац толще, да и спать на земле мне уже не раз приходилось. Но это все не поможет, потому что ночь предстоит холодная. Если не хочешь воспользоваться моим теплом, то позволь мне погреться возле тебя.
— Ладно. — Она подтащила к нему свое одеяло. — Вот. Теперь доволен?
— Как это любезно с твоей стороны, — не уступая ей в сарказме, ответил Хантер.
Чтобы не распространился огонь, Натан обложил камешками костер, проверил, все ли в порядке с лошадьми, потом подошел к расстеленным одеялам. Взглянув на Лидию, натянувшую на себя свое одеяло, он покачал головой.
— Что еще тебя не устраивает? — устало спросила она.
— Надо, чтобы мы оба были укрыты одеялами и согревали друг друга под ними. — Он наклонился, дернул за угол одеяло Лидии и выкатил ее оттуда.
— Натан! Что ты себе позволяешь?
— Не нервируй меня, Лидия. Я еще не пришел в себя от твоего появления здесь, но уж, поскольку ты явилась, изволь делать как я говорю. Ясно?
— Вполне.
— Вот и хорошо. А теперь встань с земли, пока не простудилась. Я устрою постель по-своему. — Он положил два одеяла друг на друга, разгладил их и приказал Лидии лечь. Потом, сняв пиджак, велел ей завернуться сначала в него.
— У меня есть плащ, Натан. А как же ты…
— Делай, что тебе говорят, — рассердился он. Она подчинилась. — Вот так-то лучше. Положив под голову седло, Натан улегся рядом с женой, прижавшись к ее напряженной спине. — Чувствую, ты все еще дрожишь.
Он придвинулся еще ближе, хотя казалось, что ближе уже невозможно. Дрожь Лидии была вызвана не только холодом. Его рука лежала у нее на талии, а на волосах она чувствовала его теплое дыхание. Она старалась лежать как ложно спокойнее, но наконец не выдержала:
— Натан?
Он тяжело вздохнул и, теряя терпение, спросил:
— Ну, в чем дело?
— Камень впился мне в бедро.
— Передвинь его.
Лидия поерзала и прижалась ягодицами к паху Натана. Боже, в каком нетерпеливом напряжении он пребывает!
— Я имел в виду «передвинь камень», а не «передвинь свой зад», — прошипел Хантер
— Извини. — Она снова заерзала и на сей раз услышала, как он застонал и выругался. — Потерпи еще минутку, Натан. — Она вытащила наконец из-под себя камешек, удивляясь, что он такой маленький, хотя казался ей огромным валуном. Лидия отбросила его в сторону, и он покатился по склону.
— Что это было? — спросил Натан, хватаясь за ружье.
— Я бросила камешек. Хантер вздохнул с облегчением.
— Черт возьми! Наверное, все-таки придется отшлепать тебя.
— Прошу тебя, не сердись.
— Я сержусь? Едва ли словами можно описать то, что я чувствую.
— Извини. Я не думала, что ты так расстроишься.
— Расстроюсь? О чем ты говоришь, Лидия? Я почти две недели спал на полу в нашей спальне, потому что мы оба знаем, что происходит, когда мы оказываемся рядом друг с другом.
Лидия повернулась к нему лицом:
— Покажи мне, что происходит.
Натан шумно втянул воздух сквозь зубы.
— Не дразни меня.
— Я не дразню. Но если ты меня сейчас не поцелуешь, то я это сделаю сама. — Ее теплые губы нетерпеливо прижались к его рту. Она обвела языком его верхнюю губу, поцеловала в щеку, подбородок, лоб. Потом, чуть покусывая кожу зубами, прильнула к его шее. Услышав тихий взволнованный стон, Лидия поняла, что делает все так, как надо. Повозившись с пуговицами рубашки, она распахнула ее и, опустив голову, покрыла поцелуями его грудь. Сердце у Натана бешено колотилось, он то и дело задерживал дыхание, замирая в предвкушении прикосновений ее губ или пальцев.
— Лидия? Ты уверена, что хочешь этого?
— Да, да и да, — заявила она, подкрепляя каждое слово поцелуем. — Позволь мне любить тебя, Натан.
Хантер перевернул жену на спину и склонился над ней.
— Ты замерзнешь, — прошептал он.
— Так укрой меня своим телом.
Она помогла ему расстегнуть пуговицы своей блузки и вытащила ее из-под корсажа юбки. Натан поцеловал ее груди сквозь ткань сорочки, и соски сразу же затвердели и натянули ткань. Когда он прикоснулся к ним губами, Лидия прогнула спину.
Потом она ослабила его ремень и принялась расстегивать пуговицы. Лидия пыталась стянуть с Натана джинсы, а он тем временем путался в ее юбке.
— Что, черт возьми, на тебе надето? И как это снимается?
— Это юбка-брюки. Ее нельзя снять через голову или задрать вверх.
— Никогда не надевай ее больше.
— Не буду…
Лидия помогла мужу снять с нее юбку-брюки. Натан оказался между ее распахнутыми бедрами. Ее рука скользнула между их телами и, обнаружив его твердый, напряженный жезл, направила его внутрь своего тела. Мощным уверенным рывком он вошел в нее, потом еще и еще. Лидия чувствовала его горячее дыхание. Он что-то шептал ей на ухо, но она почти не понимала слов. Все, что говорил Натан, все, что он делал, возбуждало ее сверх всякой меры.