Сладостный огонь

Гудмэн Джо

У Лидии заколотилось сердце.

— Ты не сказал мне, почему приехал, — спокойно сказала она, усаживаясь в кресло напротив.

— Ты, наверное, уже это знаешь, Лидия. Я за это время успел поразмыслить над твоей реакцией, когда ты сегодня вошла в кабинет отца Колгана. Ты мне так и не сказала, кого ожидала там увидеть, но я понял. Ты думала, что это Бриг.

Она кивнула.

— Значит, ты виделся с ним? Он уже в Баллабурне?

— Нет. Когда я уезжал, его там не было. Ты полагаешь, он поедет туда?

— Он сам так сказал.

Натан выругался сквозь зубы. Отведя взгляд, он уставился в огонь.

— Я

надеялся приехать сюда до того, как ты поговоришь с ним. Несколько дней назад до нас дошли слухи, что он появился в Сиднее. До вчерашнего вечера я делал объезд дальних территорий, иначе приехал бы сюда раньше. — Он встал, налил себе выпить, потом снова сел, на сей раз на подлокотник кресла. — Как он тебя нашел?

— Не думаю, что это было очень трудно. Ведь я от него не пряталась. Ты говорил, что у него был шанс выжить, но я все-таки верила, что убила его. И когда снова увидела…

Натан закончил фразу за нее:

— Тебе захотелось, чтобы так оно и было.

— Да. Это, конечно, не делает мне чести, но я пожалела, что не убила его.

Чтобы не протянуть руку к Лидии, Натан покрепче сжал в ладони, стакан.

— Сколько раз ты виделась с Бригом? — спросил он, изо всех сил стараясь придать голосу полное безразличие.

— Три раза. Два — в школе и один раз в гостинице. Он уговорил Генри пустить его в мой номер.

— Что? — взревел Натан.

— Все в порядке, Натан. Я уже поговорила с Генри. Больше этого не повторится.

— В этом ты права: этого не повторится. Ты возвращаешься в Баллабурн, где будешь в безопасности.

— Благодарю покорно, но я останусь здесь.

— Вопрос не подлежит обсуждению, — заявил Натан и, залпом осушив стакан, поставил его на стол. — Я приехал с намерением уговорить тебя, но, узнав о том, что здесь происходило, вижу, что у меня нет выбора. Ирландец сказал, что ты считаешь Брига убийцей. Если это так, то ты тем более должна находиться там, где я могу защитить тебя.

— Если я так считаю? Если? Ты должен знать правду, Натан. Думаю, ты очень давно подозревал об этом, но необоснованное чувство преданности к другу заставляло тебя молчать. Если бы ты не знал, что он за человек, ты бы не стремился увезти меня в Баллабурн, не последовал бы за ним в Сан-Франциско и не возвратился бы к отцу Фаамузами, чтобы узнать подробности аналогичного убийства на острове.

Натан подошел к стеклянной двери, ведущей на веранду, и остановился.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в Баллабурн. Зная Брига, уверен, что в любом другом месте он будет продолжать запугивать тебя. Я последовал за ним в Сан-Франциско, потому что это был мой единственный шанс заполучить ранчо. А о чем я разговаривал с отцом Фаамузами, ты не знаешь, потому что я тебе не рассказывал.

— Ну так расскажи сейчас. Он пожал плечами:

— Ладно. Я расспрашивал его об одном растении, повышающем половое влечение, которое произрастает на острове. Ты знаешь, что такое половое влечение?

— Да. Но я тебе не верю. Когда ты ушел, Фаамузама рассказала мне о самоубийстве той девушки.

— Это совпадение.

Лидия достала из сумочки листок бумаги и дала его Натану.

— Сложи его.

Натан в полном недоумении покачал головой, но подчинился. Он сложил листок вдвое и пригладил кончиками пальцев.

— Еще? — спросил он. Она кивнула. Он сложил бумагу еще несколько

раз и точно так же пригладил кончиками пальцев. Потом отдал квадратик Лидии. — И что это доказывает?

— В тот вечер, когда я стреляла в Бригема, я пришла в твой гостиничный номер, чтобы встретиться с тобой. В тот день, когда я была на примерке в салоне мадам Симон, я обнаружила дома вложенный в коробку с платьями пакет. Там была записка, как я думала, от тебя. Она была аккуратно сложена и место сгиба было до острого края заглажено ногтями. Я никогда не видела твоего почерка и мне не с чем было сравнить. Там же лежал кусок ткани от моего желтого вечернего платья. Помнишь? Оно было надето на мне на благотворительном балу, а потом в борделе, когда мы принимали роды у Шарлотты. Я тогда безнадежно испачкала его кровью.

— Я помню, что дал тебе какое-то платье Джинни. Она кивнула.

— Которое ты потом вернул ей.

— К тому времени она была мертва.

— Я уверена, что так оно и было. Ты не припомнишь, видел ли где-нибудь в комнате мое испачканное желтое платье?

— Это было так давно, Лидия. Я не помню…

— Позволь помочь тебе. Я оставила его перекинутым через спинку единственного стула. Ты не помнишь, что видел его там? Нет? Ну так вот: ты не видел его, потому что его там не было. Мое платье забрал убийца. Желтое бальное платье было единственным в своем роде, Натан. Убийца забрал его, потому что оно уличало меня в том, что ночью я заходила в комнату Джинни. Он не сразу решил, как его использовать, но приберег на всякий случай.

Случай этот представился, я заставила его выпрыгнуть из окна своей спальни. Его лучший друг, то есть ты, предупредил меня, что я нажила себе врага. Но я тогда не поняла этого.

Когда получила записку и оторванный от платья кусок ткани, то подумала, что это писал ты. Поэтому я отправилась к тебе в гостиничный номер с чеком в кармане — чтобы откупиться — и с пистолетом, чтобы убить, если все другие возможности будут исчерпаны. Бриг встретил меня у двери. Ему даже не пришлась лгать, потому что я была убеждена, что мне следует опасаться тебя. Когда же поняла, что он не намерен отпускать меня, было слишком поздно.

Но было и еще кое-что, заставившее меня понять, что автором записки был он. Я дала ему чек, выписанный на твое имя, и он стал складывать его, заглаживая край ногтями. Я не выношу этот звук, у меня от него мурашки по спине бегут. Так же была сложена и полученная мною записка. Это не ты мне ее писал, а Бриг. Не ты, а Бриг взял платье. И убил Джинни тоже Бриг.

В камине весело потрескивали дрова, нарушая удручающую тишину. Натан долго смотрел на сложенный листок бумаги, потом взял его и бросил в огонь. Язычки пламени лизнули бумагу раз, другой, и вскоре от нее осталась лишь кучка пепла.

— Ты давно догадалась? — спросил Натан. Он стоял засунув руки в карманы, расставив ноги и чуть покачиваясь с носка на пятку.

— Нет, — ответила Лидия. — Я поняла это, только когда покинула Баллабурн. Случай в «Серебряной леди» не давал мне покоя.

— Но ты никогда ни о чем не спрашивала.

— Зачем? Однажды ты сказал мне, что не убивал Джинни Флинт. То же самое ты говорил об убийстве, за которое тебя сослали на каторгу. Расспросов о разговоре с отцом Фаамузами ты избегал.

Натана поразила ее откровенность.