Шрифт:
Maurice Druon
LA VOLUPTE D’ETRE
Copyright © 1967 by Maurice Druon
Maurice Druon
LE BONHEUR DES UNS
Copyright © 1965 by Maurice Druon
Издательство Иностранка®
Сладострастие бытия [1]
От автора
Не будучи уверен в том, что при нынешнем состоянии умов читательская аудитория сразу же и правильно поймет идею этого произведения, я полагаю, что должен дать читателю предварительное объяснение.
1
Перевод
В данном романе я постарался рассмотреть вопрос о положении женщин, истинным общественным призванием которых является любовь, в обществе, которое не признает за ними это положение.
В Древнем мире женщины делились на две совершенно противоположные категории: они были либо матронами, либо куртизанками. И те и другие занимали одинаково известное и уважаемое положение в обществе.
В Египте времен правления фараонов куртизанки были частью духовенства наравне с певицами, танцовщицами и музыкантшами, и их часто путали. Объединенные в священные товарищества, они предназначались исключительно для священнослужителей, этих всесторонне образованных людей, которые предрешали поступки людей, ссылаясь на изменения, происходящие в космосе.
Хорошо известно, какое место занимали греческие куртизанки при писателях, художниках и государственных деятелях. Некоторые из них стали столь известными, что до нас дошли их имена. А ведь для того, чтобы эту известность завоевать, им приходилось выдерживать яростную конкуренцию и привлекать к себе общественное внимание.
Генералы могут прославиться только на войне. История Средних веков изобилует именами известных полководцев и предсказателей, но не дает нам имен куртизанок. Броня и сутана приводят к загрязнению как тела, так и ума, не располагая ни к искусству, ни к любви, ни тем более к искусству любви. И женщины, которые чувствовали, что призваны к чему-то другому, кроме материнства, имели весьма скудный выбор, скорее альтернативу: или искать приключений на войне, или же укрыться в монастыре в поисках приключений мистических.
Но когда передовые люди эпохи Возрождения взялись за дело облагораживания общества и избавления его от средневекового скотства, когда они стали пытаться откопать Платона из-под завалов Евангелий, когда они нарисовали изображение Гермеса Трисмегиста на каменных плитах храмов, – вот тогда положение куртизанки как естественного явления развития общества вновь проявилось в полном блеске.
Любовницы пап римских и кардиналов стали тем, чем были великие гетеры Древнего мира, а когда дважды король Генрих Третий, бросив один престол для того, чтобы занять другой, сделал остановку в Венеции, свой первый официальный визит он нанес самой известной куртизанке того времени, которая приняла его в окружении собственного двора и подарила ему специально ею для него сочиненный сонет. И только потом королем завладели матроны, отбившие его у «флейтисток».
Где же теперь куртизанки былых времен?
В Японии гейши, эти особы, специально обученные искусству нравиться и поддерживать компанию, продолжают объединяться в некую корпорацию. Они требуют к себе почтения, их тело не может быть предметом закулисных сделок, для них занятие любовью, не будучи обязательным атрибутом профессии, является как бы венцом изысканно-учтивой церемонии. Они принимают гостей у себя дома или же выезжают в другое место в городе, угощают чаем, поют, читают стихи, а потом, если гость проявит такое желание, могут согласиться заняться любовью.
В Индии в наши дни баядерка занимает положение, довольно схожее с тем, которое занимали в Древнем Египте священные гетеры. Они закреплены за определенным храмом, привязаны к определенному богослужению, но ведут себя точно так же, хотя и делают это тайком, на частных праздниках. Их дети мужского пола становятся музыкантами, а девочки, как и матери, баядерками. Если
Неужели на Западе куртизанки выродились? Конечно же нет! Но в обществе, которое отказывается признать их существование, где такие женщины принуждены радоваться уже тому, что их терпят, где они живут если не вне закона, то по крайней мере в обстановке всеобщего порицания и довольно подлого презрения со стороны тех самых мужчин, которые так в них нуждаются, женщины устроились так, как смогли.
Они были фаворитками королей, пока им везло и были еще на свете короли, интриганками в периоды революционных потрясений, чаровницами во времена Директории, романтическими Лореттами, искательницами приключений первых лет покорения Нового Света, львицами времен Второй империи. Они цеплялись за всякие перемены в истории с упорством угнетенного меньшинства. По крайней мере те, у кого достало смелости, и те, кто взял на вооружение такое средство, как скандалы, которые сами же и провоцировали. Но у скольких других пропало призвание к свободной любви, которое было подавлено страхом перед осуждением общества!
Сегодня те женщины, в ком говорит естество куртизанки, те, что стараются любой ценой заниматься среди нас этим ремеслом, и являются чаще всего теми постоянно неуравновешенными, вечно неудовлетворенными созданиями, которые разводятся по шесть раз или же вообще не выходят замуж, ненавидят своих мужей, которых считают недостойными их верности, изводят любовников, никогда им всецело не принадлежавших, без конца мечтают о приобретении буржуазного благополучия, к которому сами никак не могут приспособиться, но без которого не могут и жить. Они пробуют себя на двух десятках различных работ, сеют везде, где появляются, раздор и драму и, имея, как говорится, «все для того, чтобы быть счастливыми», счастья не знают по причине того, что нет у них достойного их общественного положения и не могут они заниматься профессией по призванию, не покрыв себя позором.
И однако, именно среди таких вот женщин встречаются самые привлекательные.
Не надо путать куртизанку с проституткой. Путаницу в эти понятия внесли почтенные матроны. Екатерина Медичи, например, назвала Диану де Пуатье шлюхой.
Проститутка является рабыней, которая продает сама себя на постоянно действующем рынке. Она представляет собой типичный образчик последней уцелевшей формы рабства. Проститутка – «раба телом», которая подчинена мужчине – не какому-то конкретному, а мужчине вообще, – являющемуся ее покорителем и повелителем. Она, как рабыня Древнего мира, не имеет ни честолюбия, ни особых надежд на будущее, и точно так же, как рабыню, ее доводят до этого состояния комплекс причин экономического характера и жизненные неудачи. Проституция – это отказ от личного счастья.
Куртизанка же, напротив, является женщиной свободной; она мыслит себя таковой и хочет всегда свободной оставаться. Она во всяком случае намного свободнее женщин замужних.
Если ей и случается – в начале карьеры или в трудные минуты жизни – отдаваться за деньги мужчинам, которые ей совсем не нравятся, она всегда может сказать, что огромное число честных жен заключают подобные сделки каждый вечер в постелях с мужьями, которых они не любят, но которые обеспечивают их существование. Куртизанка живет за счет своих чар так же, как художник живет за счет своих картин, уступая их любителям; и куртизанка так же дарит свои чары друзьям. Но спутать ее с проституткой – это все равно что спутать полотно кисти Веронезе со стеной, покрашенной маляром.