Слаще любых обещаний
Шрифт:
— У моей начальницы сегодня ответственное совещание, и неизвестно, насколько оно затянется, а вечером официальный ужин…
— Комиссия по правам рыболовства в морях Арктики — да, я в курсе, — сказал Клод. — Думаю, наши правительства займут противоположные позиции.
Луиза засмеялась.
— Может, нам лучше не встречаться какое-то время? — поддразнила она. — По такому-то поводу!
Но вместо того, чтобы подхватить ее шутку, Жан-Клод спокойно заметил:
— Для нас это очень серьезный вопрос,
Луиза тут же представила, как он пожимает плечами — его излюбленный галльский жест.
— А пространство ваших морей намного превосходит земную поверхность, на которой ваша страна…
— Наследство, оставшееся со времен морского владычества Британии, — грустно пошутила Луиза, но Жан-Клод был серьезен.
— Подобные колониальные воззрения не актуальны в наше время, малыш, — напомнил он. — И если ты позволишь, то возьму на себя смелость посоветовать не голосовать за них слишком рьяно. В Брюсселе собралось достаточное количество наций, которые готовы противостоять тому, что, по их мнению, является британской гегемонией.
Луиза едва удержалась от мягкого замечания, что французы, наряду с датчанами и португальцами, составлявшими некогда сильные морские державы, тоже мечтали завоевать колониальные моря и земли, которые теперь принадлежали им. Но предельно серьезный тон Жан-Клода остановил девушку на полуслове. Она прекрасно знала, что у чувствительного и проницательного парня напрочь отсутствовала одна очень важная черта: у француза не было чувства юмора.
— Думаю, мы встретимся не раньше, чем на следующей неделе, Жан-Клод, — сказала она вместо этого исторического экскурса.
— Что ж, ладно… тогда я звякну позже. А впрочем, почему бы нам не встретиться сегодня… когда закончится ужин… — вдруг замурлыкал он.
Луиза усмехнулась:
— Ты хочешь сказать, переспать с тобой? Нет. Нет. И еще раз нет…
— Это сейчас ты отказываешься. Но придет время, и ты согласишься провести со мной не одну ночь, — самодовольно заявил он.
— Ошибаешься, Жан-Клод, — пробормотала Луиза себе под нос. Он, конечно, симпатяга, но пополнить бесконечный список его любовниц желания у нее не было.
— О, как ты холодна, — пожаловался Жан-Клод, досадуя на ее отказ. — Но это лишь снаружи, а внутри ты очень, очень горячая… — прошептал он, намекая на их полный страсти поцелуй.
Но Луиза оставалась непреклонной.
— К чему такая робость? — недоумевал он, получив мягкий, но безоговорочный отказ. — Ты же невероятно привлекательная женщина, Луиза, и наверняка я не первый, кто говорит тебе об этом, и не первый мужчина в твоей жизни…
— Но у нас ничего не было, — не удержалась Луиза.
— Пока, — ядовито согласился Жан-Клод. — Но будет… и очень скоро.
Спешно попрощавшись, Луиза повесила трубку.
В
Ну уж нет… ни за что! — строго приказала себе Луиза. Больше этого не повторится. Не смей даже думать об этом…
Что это с ней, неужели она превратилась в унылую старую деву, говорящую сама с собой?
Старая дева… Какое старомодное, несправедливое и неприятное словосочетание, со всеми недобрыми оттенками и надуманными предрассудками. Но от правды никуда не деться — она и есть старая дева, и, вероятно, ею останется…
По собственной воле, строго напомнила она себе. По своей собственной воле, потому что… потому что…
— Прекрати, — вслух одернула себя девушка. — Завтра тебе рано вставать!
Глава 5
— О, Луиза, как хорошо, что ты сегодня пораньше! — воскликнула Пэм.
— Я полагала, вы захотите получить краткую инструкцию о возможных осложнениях, связанных с предложенными изменениями по правам рыболовства.
— Да, да, конечно же, — согласилась Пэм Карлайл. — Но я бы хотела, чтобы ты сопровождала меня на утреннее совещание. Многое изменилось после нашего первого разговора. Для начала члены других комиссий возмутились, когда узнали, что британцы хотят присвоить себе все права только на том основании, что председатель комиссии — англичанин, Гарет Симмондс.
— Да… я понимаю, — поддакнула Луиза, отвернувшись в сторону и занявшись бумагами на столе.
— Ты уже в курсе? Но кто тебе сказал?
— Моя сестра. К тому же Гарет Симмондс летел со мной одним рейсом. И еще он был моим преподавателем в Оксфорде, — небрежно объяснила девушка.
— О, ты знаешь Гарета! — засияла Пэм. — Нам повезло, что он согласился возглавить эту комиссию. И, как я уже сказала, было бы трудно найти более влиятельного председателя. Впрочем, он ведь был твоим преподавателем, и ты сама знаешь. И должна заметить, несмотря на то что у меня прекрасный муж и я счастлива в браке, — разоткровенничалась женщина, озаряясь широкой улыбкой, — когда Симмондс мне улыбнулся, я просто растаяла. Бедняга, полагаю, влюбленные студентки не давали ему прохода…
— Бедняга? Это он-то бедняга? — резко парировала Луиза.
— О, Лу, дорогая, неужели я наступила тебе на мозоль? — удивленно спросила Пэм. — И ты была одной из них?
— Ну уж нет, — ответила Луиза, заливаясь краской. — Вы хотите знать правду… — начала было она, но, не закончив мысли, замолчала, осознав, что подвергает себя опасности.
— Да?… — подхватила Пэм.
— О нет, ничего, — поправилась Луиза, уходя от разговора. — Видите, я набросала возможные варианты, и, конечно же, нельзя забывать о возможном обвинении в колониализме…