Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове
Шрифт:
Расставание прошло довольно по-дружески, но все равно неловко, потому что развелись они только спустя несколько лет. Они часто жили в нескольких минутах ходьбы друг от друга и общались в одном и том же кругу друзей. Когда родители расстались, моему младшему брату было всего два года, поэтому по очевидным причинам они согласились, что он должен остаться с мамой, а мне дали возможность выбора, и я решил тоже жить с ней. Ола поддерживала нас, как могла, и постоянно ездила по делам, куда бы они ее ни привели. Нам с братом пришлось постоянно перемещаться между маминым и бабушкиным домом, потому что нас не с кем было оставить. У родителей дома всегда было шумно, интересно, необычно, –
Расставание тяжело ударило по отцу, и какое-то время мы с ним вообще не виделись. Нам всем было нелегко. В конце концов, когда я увидел маму в компании другого мужчины, реальность обрушилась на меня со всей силой. Этим мужчиной был Дэвид Боуи.
В 1975 году моя мать начала работать с Дэвидом Боуи, когда он записывал альбом Station to Station; она занималась его костюмами еще со времен альбома Young Americans. Когда он подписал контракт на главную роль в фильме «Человек, который упал на Землю», маму наняли создавать для этого фильма костюмы, а съемки проходили в Нью-Мексико. На съемках у них с Боуи закрутился роман, правда, не очень бурный. Думая об этом сейчас, я понимаю, что это, может, вовсе не так уж и важно, но тогда это было все равно, что наблюдать, как у тебя на заднем дворе приземляется инопланетянин.
После развода родителей мы с мамой и братом переехали в дом на Рэнджли-драйв. Дом был очень классный: стены гостиной были небесно-голубыми, и по ним плыли облака. Там стояло пианино, а мамина коллекция пластинок занимала целую стену. Было очень уютно. Боуи часто к нам заходил со своей женой Энджи и сыном Зоуи. Семидесятые годы – это нечто: казалось совершенно естественным, что Боуи приводит жену и сына домой к своей любовнице, чтобы всем вместе потусоваться. В то время мама занималась трансцендентальной медитацией, как и Дэвид. Они пели перед святилищем у нее в спальне.
Дэвида я принял сразу, потому что он был умным, веселым и невероятно творческим. Благодаря тому, что я общался с ним за кулисами, я стал лучше понимать его творчество на сцене. Мы с мамой ходили к нему на концерт на лос-анджелесский «Форум» в 1975 году, и в тот момент, когда он вышел на сцену в образе, шоу полностью меня захватило, как и много раз после этого. Весь его концерт отражал саму суть исполнительского искусства. Знакомые мне черты человека, с которым я был лично знаком, на сцене возводились в крайность. Он обратился к корням: быть рок-звездой – значит сочетать в себе того, кто ты есть, и того, кем ты хочешь быть.
Глава 2. 20-дюймовый BMX hooligan
Вот так живешь и не ждешь, что почва может вдруг уйти у тебя из-под ног. События, меняющие жизнь, обычно не объявляют о себе заранее. Инстинкт и интуиция иногда помогают и предупреждают о чем-то, но вряд ли они подготовят к ощущению полного отсутствия опоры, когда весь твой мир переворачивается вверх дном. Гнев, смятение, печаль и разочарование образуют внутри тебя огромный снежный ком. На то, чтоб осела эмоциональная пыль, уходят годы, а ты тем временем стараешься хоть что-то рассмотреть в сплошном тумане бури.
Мои родители расстались довольно спокойно. Не было ни криков, ни некрасивых поступков, ни адвокатов, ни судов. И все же на то, чтобы
Когда разошлись родители, я внезапно сильно изменился. В душе я по-прежнему был хорошим, но внешне превратился в проблемного ребенка. Выражение эмоций всегда давалось мне непросто, а то, что я тогда переживал, невозможно было выразить словами, поэтому я последовал естественным наклонностям – стал вызывающе себя вести и нарушать дисциплину в школе.
Хотя родители обещали, что ничего не изменится и у меня теперь просто будет два дома, – так, конечно же, не получилось. В первый год после разрыва я почти не виделся с отцом, а, когда виделся, встречи проходили напряженно и как-то странно. Как я уже говорил, развод стал для него серьезным ударом, и мне было непросто наблюдать, как он учится жить по-новому; какое-то время у него вообще не получалось работать. Он жил очень скромно и общался в основном со своими друзьями-художниками. Когда я приходил, отец брал меня с собой к друзьям, и они пили много красного вина, обсуждали искусство и литературу, и разговор обычно приходил к Пикассо, любимому художнику отца. Мы с папой тоже отправлялись на поиски приключений – в библиотеку или в художественный музей, где вместе садились и рисовали.
Мама проводила дома меньше времени, чем когда-либо; она постоянно работала и часто была в разъездах, чтобы содержать нас с братом. Мы много времени проводили с бабушкой Олой-старшей. Она всегда спасала нас, когда маме не удавалось свести концы с концами. Еще мы бывали у тети и играли с ее детьми. Они жили на юге Лос-Анжелеса в шумном доме с кучей детей. Бывая там, мы получали то самое недостающее ощущение семейного уюта. Несмотря на все это, у меня было слишком много свободного времени, и я этим воспользовался.
Я быстро повзрослел. Мне было двенадцать, и я уже занимался сексом, пил, курил, принимал наркотики, воровал, меня выгоняли из школы и несколько раз чуть не посадили в тюрьму, но я был несовершеннолетним. Я всячески привлекал к себе внимание и старался сделать жизнь такой же напряженной и нестабильной, каким было мое внутреннее самоощущение. В то время у меня проявилась черта характера, которая с тех пор всегда меня определяла: это настойчивость, с которой я преследую свои интересы. К двенадцати годам моя основная страсть сменилась с рисования на велосипедный мотокросс.
В 1977 году гонки на BMX были новейшим экстремальным видом спорта после серфинга и скейтборда конца шестидесятых. В нем уже было несколько настоящих звезд, таких как Стю Томпсон и Скотт Брайтаупт; несколько журналов, например, Bicycle Motocross Action и American Freestyler, и появлялось все больше соревнований среди профессионалов и полупрофессионалов. Бабушка купила мне велосипед Webco, и я подсел. Я начал выигрывать соревнования, а в паре журналов меня даже отметили как перспективного гонщика в категории от тринадцати до четырнадцати лет. Я обожал этот спорт и готов был стать профессионалом, как только найду спонсора, но чего-то все-таки не хватало. Я толком не мог выразить словами, каких именно эмоций BMX мне недодавал. Но я точно это узнаю через несколько лет.