Слава Богу! Они все снова мертвы!

Мендяев Пюрвя Николаевич

Барон Унгерн ответил англичанину:

– Во многом вы, безусловно, правы, уважаемый сэр Маккиндер. Опыт инквизиции имеет для нас сейчас важнейшее значение. Справедливости ради отметим, что подобными методами пользовалась не только инквизиция, но и царский режим у нас в стране тоже. Раскаяние преступника было одной из задач политического сыска. Человеку никогда не позволяли уйти из застенка с высоко поднятой головой. Его не только пытали, но и всячески унижали, ломали. "Бесстрашие", "упрямство" каралось сурово. Человек был обязан не просто признать свою вину, но и каяться, униженно просить о помиловании. При этом мало кого интересовала

его искренность, важно было формальное покаяние.

Сам акт помилования обставлялся как театральное действо, чтобы осужденный почувствовал себя уже одной ногой в могиле. Самый известный случай – несостоявшийся расстрел петрашевцев, наложивший тяжкую печать на ум и сердце Достоевского. Но это устойчивая традиция – власть любила такие спектакли.

В 1723 году бывшего вице-канцлера Петра Шафирова возвели на эшафот и заставили положить голову на плаху. Палач размахнулся и вонзил топор рядом с головой. Только после этого Шафирову было объявлено, что казнь заменяется ссылкой. С виднейшим сановником времен правления Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны Остерманом поступили в 1742 году еще более изуверски. Он был приговорен к колесованию. На эшафоте ему объявили, что императрица Елизавета Петровна всемилостивейше заменяет колесование отсечением головы. Голова на плахе, взмах топора – и оглашение второго указа: вечная ссылка в Сибирь. И опять тот же мотив, не столько истребить самого человека, сколько истребить, подавить в нем некое могущественное начало, которое способно противостоять власти.

В этот момент разговор был прерван. В хату вбежал казак и сообщил о том, что дозорные оповестили о том, что на горизонте появилась вражеская флотилия.

***

Флотилия медленно приближалась к острову. Атаман и Маккиндер вместе срочно провели последний перед битвой совет с командирами подразделений. Теперь пришло время сражения. Подойдя на расстояние, с которого уже можно было вести по острову огонь, корабли остановились и начали обстрел берега из пушек, ружей и пулеметов. С острова был открыт встречный огонь.

Маккиндер из своего укрытия увидел в бинокль, что на борт одного из кораблей вышел молодой человек и, расстелив на палубе коврик, уселся на него, достал из потертой сумки древний манускрипт и стал его видимо читать вслух. Во время чтения молодой человек, размахивал руками и раскачивался в такт своему чтению. Сначала ничего не происходило, но потом англичанин заметил, что на небо набежали тучи, стало намного темнее. Из глубин моря стал наползать огромной непроницаемой массой сизый туман, который как одеялом постарался прикрыть корабли от глаз бойцов, защищавших остров от нападения вражеской флотилии. Через некоторое время туман над кораблями настолько сгустился, что прицельную стрельбу по ним вести стало невозможно с острова.

А между тем с кораблей весь остров просматривался идеально, и губительный огонь на противника лился с неуменьшающейся силой. Маккиндер громко выругался и стал искать взглядом своего товарища по пребыванию на данном острове Джа-ламу. Но в убежище его не было. Тогда Маккиндер решил выйти наружу и постараться всё же найти калмыцкого ламу. Ему срочно было необходимо посоветоваться с ним по поводу того проявления действия колдовства, свидетелем которого он только что стал.

А это было именно

колдовство, в этом у Маккиндера не было никакого сомнения. К сожалению, в этом не было теперь сомнения и у прочих защитников острова. Они с ужасом смотрели на англичанина и ждали, что он в этот момент им скажет. Но пояснить им он ничего не мог. И когда Маккиндер направился к выходу из укрепленного помещения, казаки с тревогой посмотрели на него и один из них спросил:

– А ты, батюшка, уж не сбежать ли надумал?

Маккиндер сразу ответил:

– Я хочу посмотреть, куда подевался мой товарищ, калмыцкий лама. Он должен был нас защитить от вражеских чародеев, а сам исчез. Чародея этого вражеского, что мороки на нас насылает разные, я и сам могу приструнить, но у этого калмыка сил и опыта для этого дела явно больше моего будет.

В укрытии наступила тишина, а потом один из казаков сказал:

– Батюшка, пойдем вместе на поиски, я тебе проводником послужу, так нам всем спокойнее будет.

Маккиндер согласился и тут он открыл дверь во двор и почти сразу же увидел, что Джа-лама сидит рядом с входом. Калмыцкий лама развел костер и перед ним на скатерти лежали самые различные ингредиенты для жертвоприношения. Калмык с пением заклинаний бросал в огонь различные травы и порошки, а также и тела каких-то странных мелких существ и продукты питания. Получалось, что он не зря терял время и собрал во время своих прогулок по острову огромное количество необходимых для проведения магического действия препаратов и теперь творил некие, одному ему известные заклинания. Воины, находившиеся в укрытии сразу же толпой стали рваться к дверям. Чтобы посмотреть на то, что делает чародей. Но Джа-лама, грозно посмотрев на казаков, сказал:

– Идите, спокойно отдыхайте, и копите силы, скоро они вам пригодятся. Боя же сегодня не будет. Сегодня все вы останетесь живы. А теперь закройте дверь и не мешайте моей работе.

Получив такое разъяснение, казаки сразу же деловито разбрелись по своим местам. А Маккиндер вернулся на свой наблюдательный пункт. И тут он отметил про себя, что, несмотря на ураганный огонь, который велся с кораблей, никто из защитников острова не пострадал. В этом не было ничего особо фантастического, но всё же это было для старого воина немного странным. Далее англичанин увидел, что туман, который густой пеленой закрывал корабли, от взглядов защитников острова, стал темнеть и постепенно превратился в огромную совершенно черную тучу.

Через некоторое время туча стала медленно подниматься всё выше и выше. Корабли неприятеля снова можно было разглядеть и, воспользовавшись этим, Маккиндер направил свой бинокль к тому месту, в котором находился вражеский чародей. Англичанин увидел, что тот продолжает вдохновенно читать заклинания из древнего манускрипта. Туча между тем стала выглядеть совершенно каким-то ужасающе злодейским образом. Почудилось, что это не гигантское природное явление, пусть даже сотворенное при помощи древней магии, а огромное кровожадное животное из первоначального мира, которая целую вечность, испытывало ужасающий голод, и теперь горело страстью поглотить любое количество живых человеческих душ и тел в мгновение ока, дабы насытить ужасающую пустоту в своих глубинах.