Славия. Рождение державы
Шрифт:
– Это мы все должны благодарить тебя. Педро говорит, что если бы не твой удар в спину бандитам, еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Прежде, чем сесть за стол, подошел к бойцам, каждого хлопнул по плечу, проявив таким образом уважение. Двое лежачих отсутствовали.
– Ты как, Антонио, в порядке?
– увидел улыбающуюся рожу своего напарника.
– Я сразу же упал, как вы и говорили, сеньор, только пулей ногу зацепило. Лекарка лечила и сказала, что все отлично заживет.
– Вот и хорошо. Дона Изабелла, разреши пригласить Педро к нам за стол?
– после благосклонного кивка подхватил под руку смутившегося Педро.
Обедали молча,
– Если честно, то мы подумали, что вы погибли, дон Микаэль, - рассказывал Педро, - мы видели, как вы бежали на холм и вначале ничего не могли понять, думали, что возвращаетесь. Ведь мы не заметили бандитов, которые подобрались к нам по дну оврага почти вплотную. А когда вы стали метать ножи и стрелять, они открылись, и мы заметили их головы и плечи, увидели, как разбойники разворачиваются и начинают палить прямо в вас. Тогда-то и сориентировались, дали залп и обнажили клинки. По нам тоже пять или шесть раз выстрелили, трех наших ранили сразу, а Марко, он сейчас лежачий, их главарь достал шпагой в грудь. Когда сошлись в клинки, невредимых бандитов было шестеро, а остальные - ранены, кто легче, кто тяжелее. Но мы оказались более подготовленными и порешили их быстро. Бойцы из бандитов, по правде говоря, никакие.
– Какие из дезертиров могут быть бойцы?
– согласился Луис.
– Да, - продолжил Педро, - но если бы не вы, дон Микаэль, мы бы там все легли.
– Правда и Господь были на нашей стороне, - добавил Луис.
– Дона Изабелла, - обратился я к моей радости, - Надо бы Антонио поощрить.
– Все мои воины дополнительно к жалованию награждены золотым дублоном, а Антонио - двумя, и за ранение по пиастру. Да и трофеями с тел они взяли немало, не правда ли, Педро.
– Правда, ваши воины довольны, сеньора.
– Вас, Педро, ждет отдельная награда. Теперь расскажите об этой поездке, что вы там привезли на четырех возах.
– Давайте я скажу, тетушка!
– Луис поднял руки и стал ими размахивать.
Из дальнейшего рассказа стало ясно, что после боя Педро расколол двух раненных бандитов, которые выдали местонахождение их логова. Это было имение братьев Гомес, которое располагалось на востоке от Толедо, в полудне пути верхом, и в данный момент охранялось шестью бандюками.
Погрузив трупы на трофейных лошадей, они отправились в Толедо. Этот город лежал немного в стороне от ранее намеченного пути, но Мария знала там хорошую лекарку, что повлияло на принятие решения. По прибытии Изабель была незамедлительно принята алькальдом, который, разобравшись в ситуации, подписал решение распотрошить это гнездо и доверил руководство операцией офицеру собственной стражи.
Когда шестеро наших воинов во главе с Луисом и Педро, а также два десятка воинов городской стражи, прибыли на место, никто никакого сопротивления не оказал. В имении арестовали шесть бандитов, четыре человека дворни и шесть гулящих девок.
Обыск зданий и прилегающей территории проводился до ночи. В подвале нашли казну братьев, общую казну банды, а в конюшне и на улице - три небольших захоронки с деньгами и ценностями. В переводе на серебро общая сумма получилась приличная - девять тысяч триста двадцать один пиастр. Кроме этого было загружено двенадцать возов различных товаров, которые банда не успела реализовать.
– Таким образом, - подвел итог Луис, - от реквизированного имущества в казну империи уйдет третья часть, треть поступит в казну графства, ну и вам треть, тетушка.
– А на возах что?
–
– Различные ткани. Знающие солдаты говорят, что оптом можно сдать прямо здесь, дадут не менее пятисот пиастров. На лошадей и оружие тоже покупатель есть, город готов выкупить все два десятка скакунов вместе со сбруей по пятнадцать пиастров, а аркебузы - по двадцать. Пистоли им не предлагал, они нам самим пригодятся. Поэтому, если вы не против, сеньора, скажу им, пусть выписывают вексель, там ровно на шесть сотен серебром получается.
– Не против.
– Моего мерина тоже добавь туда, только седло и сбрую с кобылы им отдай, а мою не трогай, привык уже к ней, - Педро выслушал меня и согласно кивнул головой.
После обеда затащил его к себе и одарил хубоном, поясом и ботфортами, а шпагу и дагу попросил продать. Чувствовалось, что мой подарок был ему приятен.
– Не по статусу мне такие вещи, дон Микаэль.
– Все равно, они твои, и распоряжайся, как считаешь нужным, - сказал, выпроваживая его за дверь.
До вечера под чутким руководством Педро избавились от всех ненужных трофеев, даже успели оттащить в городской банк девяносто с лишним килограмм серебряных монет и обменять на вексель общей суммой в три тысячи шестьсот семь пиастров.
Шестьсот пиастров от городского совета Изабель разбила на три векселя. Один, на триста пятьдесят, - вручила мне; второй, на двести - Луису; третий, на пятьдесят - Педро. Распределением наградных денег были довольны все - и Луис, и Педро, и войска. Впрочем, я тоже. Триста пятьдесят, да пятьдесят, вырученные за свою лошадь и бандитские клинки, это очень неплохие деньги, это по меркам метрополии - семилетний заработок крепкой крестьянской семьи.
Кроме чудом сохраненных жизней людей и очень хороших трофеев, вдова главы дома де Гарсиа получила еще один неплохой бонус: отправленное на имя канцлера благодарственное представление алькальда, где было и упоминание обо мне.
Кинотеатров, зомбоящиков и многих других развлечений в этом мире нет, поэтому существовала почти стопроцентная вероятность того, что дона Изабелла получит официальное приглашение во дворец, его величество и двор любили послушать рассказы о различных приключениях. Еще в таких случаях обычно позволяли решить какой-нибудь ничего не стоящий вопрос.
В той жизни в Толедо побывать не довелось. Сейчас же пришлось задержаться, и по причине выздоровления раненых, и потому, что Изабель получила массу приглашений посетить салоны и светские рауты. Вчера мы втроем были на приеме, организованном графом в алькасаре крепости, здесь присутствовал высший свет провинции. Все жаждали услышать, как были уничтожены неуловимые грабители, а радость моя впервые за последние пять лет находилась в центре всеобщего внимания. Ее лицо от удовольствия прямо зарделось.
Больше всех распинался Луис, который попал в свою стихию. Его красноречие перекинуло и на меня, дворянина неведомой Московии, немалую толику внимания, особенно призывные взгляды и 'ахи' дам. И если бы не строгий контроль радости моей, меня, слабого и раненого, давно бы попытались умыкнуть. Однако среди здешних красоток, на мой субъективный взгляд, интересней и привлекательней Изабель никого не было, поэтому даже на весь этот кагал не разменял бы ее ни в жизнь.
Сегодняшним утром с удовольствием сходил на литургию в кафедральный собор Святой Марии, изображения которого видел на рекламных проспектах еще в той жизни. Он, кстати, считается серьезным религиозным центром всей империи.