Славные времена
Шрифт:
— Это он так приказал? — мрачно спросил я.
— Таков закон, — повторила мне, как ребенку, Альта. — Этому закону двадцать тысяч лет.
— И что ты ему сказала? — спросил я, уставившись на нее. Мне стало страшно — я хорошо знал Альту и понимал, что она могла сказать в ответ.
— Ну, я обругала его, — неохотно сказала Альта, недовольно посмотрев в сторону. — А он меня выгнал.
Краем глаза я заметил изумление на лицах потихоньку слушавших нас Гирона, Лога, его жены и Адабана с Горманом. Но мне было уже не
— Обругала короля драконов? — с ужасом сказал я, схватившись за голову. — Да это же сильнейшая персона в нашем мире. Он тебя в порошок сотрет, в тюрьму посадит!
— Не посадит, — холодно сказала Альта. — Я его двоюродная племянница. А через пару тысяч лет я сама по очереди стану королевой драконов. Если бы он меня сейчас посадил в тюрьму, родня — моя и его — пришла бы в бешенство, а остальные драконы потребовали бы моего отречения, и это стало бы серьезным династическим скандалом.
— Так ты принцесса крови, что ли? — безо всякого интереса к неожиданному открытию спросил я. — Через отца или через мать?
— Через маму, — хмуро, тоже без интереса ответила Альта, подпирая голову руками. — Она его кузина. В общем, я теперь тысячу лет не буду с ним разговаривать. И на королевскую службу не пойду, пусть другие служат. Пошли они все куда подальше с этой службой! И от короны откажусь, пусть без меня вокруг трона прыгают. Нашли идиотку. Если я недостаточно умна, чтобы выйти за тебя, то тем более дура быть королевой. Плевать я хотела на династические обязанности. Пусть без меня корячатся, долбаки соленые!
Как видно, Альта вполне овладела моим морским слогом, но мне было сейчас не до этого. Я никак не мог прийти в себя от удара. Мысли мои все еще разбегались. "На войне было легче" — вдруг подумал я.
— Сволочи хвостатые! Ну и родня у тебя при дворе, — хрипло сказал я, не думая, что Альта может обидеться. — От них лучше держаться подальше. Слушай, может, ты у нас в графстве поселишься, подальше от своих?
— Папа против, — чуть не плача, сказала Альта, как простая дворянская девчонка. — и мама тоже. Они же тоже родня.
— Да что это такое? — чуть не с отчаянием сказал я, обводя трактир глазами. Все, кроме Гирона, прятали от меня глаза — очевидно, я выглядел уже не лучшим образом. Гирон глядел на нас и кусал себе губы. "Неудачник!", сказал я себе, "Всех своих женщин потерял, и ее удержать не можешь!". При этой мысли кровь ударила мне в голову. Я давно уже так не выходил из себя.
— Да что это такое?! — повторил с рычанием я, и с размаху ударил кулаком по углу стола. Раздался сильный треск, и на столешнице появилась глубокая трещина. Все в трактире, уже испуганные нашим довольно громким разговором, дружно охнули. Лог и слуги молча, открыв рты, уставились на сломанный стол.
— Да что это… — хрипло начал я, опять размахиваясь, но тут Альта перехватила мои руки. Ее лицо исказилось от совершенно необычного
— Не надо, милый, не надо, — испуганно зашептала она. Вырваться из её стальной хватки было невозможно. Я даже и не пытался, и начал размеренно дышать, пытаясь успокоиться.
Альта кивнула Гирону, и он очнулся от оцепенения и подбежал к нам. "Воду и мокрое полотенце" — сквозь зубы прошипела моя девушка-дракон так громко, что все вокруг испуганно дернулись. Все, но не старый фронтовой товарищ Гирон: он поймал полотенце, брошенное Адабаном. Затем полил водой из графина, поданного Горманом, и приложил к моей голове.
— Уф-ф! — сказал я, чувствуя, что бешенство уходит. — Все, можешь меня отпустить, я уже не лезу в драку.
Альта взглянула мне в глаза, приподняла мои руки и внезапно поцеловала их по очереди, затем отпустила. Затем она вздохнула и сказала:
— Я ничего не боюсь, милый, только боюсь, когда ты приходишь в бешенство. Тогда ты на всё способен, и это может тебя погубить. Помнишь, как ты один бросился на толпу жрецов смерти с саблей и не дрогнул? Ты спас столько детей!
Все вокруг удивленно открыли рты от такой новости.
— Тогда же обошлось, — пробурчал я, вытирая салфетками мокрую голову. Я вдруг со стыдом подумал, что делал все, чтобы помочь детям и драконам, и при этом драконы, в сущности, подставили меня.
— И вообще, это было давно. А теперь твои драконы кинули меня, а дети наверняка уже забыли, — мрачно сказал я. — Когда спасаешь, всегда так. Вот если я бы всех перебил, тогда бы помнили, и, может быть, даже восхищались бы моей жестокостью. Чему тут удивляться… А я так верил вашим. Вот такой из меня вышел помощник! Никакой я ни друг драконов, а просто наивный дурак.
— Но разве ты жалеешь? — грустно спросила Альта. — Разве ты такой?
Я, несмотря на ужасное настроение, невольно улыбнулся каким-то детским интонациям уже взрослой девушки-дракона, способной за короткое время сжечь город или разнести гору.
— Нет, я не жалею, — сказал я. — Во-первых, это было дело чести, во-вторых, мы действительно спасали детей, и, наконец, — я делал это для тебя. А сейчас пусть им кто-нибудь еще помогает! Пусть ищут другого идиота.
Я угрюмо задумался. Альта молчала, кусая губы.
— Я не хочу с ними теперь разговаривать, — наконец, со вздохом сказал я. — Все мы для них как недоумки, за разумных никого не держат. Вот только ты считаешь меня равным себе, уважаешь мои взгляды, а остальные…
И я махнул рукой.
— Мне стыдно за них, — тихо прошептала Альта. На глазах её выступили слезы. — Но это ты говоришь не о моих родных. Папа, мама и братья из-за тебя поругались с Великим Драконом. Вроде мелкий конфликт вышел, но они здорово испортили ему настроение. Отец вообще обвинил его в том, что мы тебя использовали и оставили без благодарности.