Славный райцентр и его окрестности
Шрифт:
— Цыпляток табака, — подсказал я.
— Правильно, — кивнула Лора. — И еще многих-многих разных птичек, рыбок и зверюшек, то не приспособленные к такой варварской пище внутренние человеческие органы стали давать сбои, выходить из строя. Так начались болезни. Правда, природа снабдила организм человека изрядным запасом прочности, и он переработает и твой бифштекс и шашлык. — Она с саркастической улыбкой посмотрела на меня. — Нос какими издержками! Питаться трупами животных — да, да, все эти бифштексы и шашлыки суть трупы — это все равно, что заправлять «Жигули» топливом, предназначенным для самосвала. — У Лоры, я знал, машины не было, так
Мрачное будущее, уготованное Лорой «Жигулям», ввергло меня в уныние. Я догадывался, что, прибегнув к иносказанию, она намекает на ожидающую меня перспективу.
— И как скоро это может случиться? — с трепетом спросил я. — Эта остановка мотора?
— В любой момент! — безжалостно изрекла Лора.
— А что же делать? — чуть не заплакал я. — Неужели нет никакого выхода?
— Выход есть! — торжественно воскликнула Лора. — И его предложил доктор Пращуров. Надо заправлять «Жигули» бензином только той марки, на которую ориентирован его двигатель.
— Ты хочешь сказать, что мне надо перейти на растительную пищу? — догадался я. — Стать вегетарианцем?.. А что? Может, попробовать? Вон Лев Толстой одно время питался рисовыми котлетками и ничего. Да я и сам люблю картошку с соленым огурчиком.
— Да, тебя спасет только вегетарианство! — с пафосом произнесла Лора. — Но не старое допотопное с его рисовыми котлетками, а современное чистое вегетарианство. Чтобы исцелиться от авитаминоза и застраховать себя от других болезней, ты должен перейти на натуральную растительную пищу, которую употребляли наши далекие предки. Неужели ты полагаешь, что мартышки солили огурцы?
— Ты права, — вынужден был признать я. — Вряд ли у них хватило бы на это ума. Но почему наших далеких предков ты упорно называешь мартышками. Мне кажется, Дарвин имел в виду просто обезьян.
— А разве мартышки не обезьяны? — резонно отпарировала Лора.
— Ну, хорошо, пусть будут мартышки. — Не имело никакого смысла ее переубеждать. — Но как ты представляешь мой рацион? Что они там, ели, эти твои мартышки? Кокосовые орехи, финики, пальмовые листья, молодые побеги баобаба? Где я это возьму?
— Не волнуйся! — рассудительно сказала Лора. — Кокосы и финики ели африканские мартышки. А те, которые жили в доисторические времена в средней полосе России и от которых произошли мы, ели, естественно, то, что росло в здешних лесах. А наш растительный мир, представь себе, по богатству видов не только не уступает африканскому, но и превосходит его. И большинство наших зеленых друзей очень питательны и калорийны. Попробуешь и сам убедишься, что за прелесть листики подорожника, цветочки клевера, веточки липы, как аппетитно похрустывает на зубах береста! Да, именно в них, в дикорастущих твое спасение, как, впрочем, всех здравомыслящих людей. И оно, это спасение, у тебя под боком — до вашего чудесного лесопарка всего четыре автобусных остановки. — Тут Лора посмотрела на часы: — Ах, извини, мне надо бежать. Но ты, по-моему, уже все понял. Кушай зеленого друга — и ты исцелен! — Она торопливо стала складывать в сумочку свои листочки.
— Но кого конкретно кушать? — спросил я. — Зеленых друзей, ты сама сказала, так много, с кого начинать?
— Пожалуй,
И она упорхнула.
Глава пятая,
рассказывающая об энергичных попытках автора применить на практике теоретические рекомендации
После ухода Лоры я минут десять сидел недвижимо, подавленный и разбитый, печально размышляя о своей судьбе. Я слышал, в моем возрасте любая болячка прилипает надолго, так что и с этим авитаминозом придется повозиться, но другого выхода нет, здоровье, как говорится, дороже. Когда небольшая внутренняя борьба желудка с рассудком закончилась в пользу последнего, я твердо решил последовать наставлениям Лоры и рекомендациям доктора Пращуро-ва. Первым делом внимательно изучил оставленный мне листочек. На нем было написано следующее:
Приложение к монографии д. т. н. Р. Г. Пращурова «Двигатель внутреннего сгорания»: Летний повседневный стол (сицилианский вариант новоиндийской диеты).
Первый завтрак.
1. Салат из подорожника.
2. Отбивная хлорелла с листьями ясеня.
3. Желудевый кофе (готовится на ледниковой или дождевой воде). Второй завтрак.
1. Тимофеевка (300 гр) или овсюг (250 гр). По выбору. Обед.
1. Винегрет из молодых побегов камыша, стеблей коксагыза и цветов репейника, заправленный тополиным пухом.
2. Бульон ольховый.
3. Шницель из лопуха с березовой кашей.
4. Настой ромашки аптечной.
Полдник.
1. Клевер (250 гр) или люцерна (300 гр). По выбору.
Ужин.
1. Одуванчики в собственном соку.
2. Хвощ полевой натуральный с почками липы.
3. Дикие сливы взбитые.
Весьма заманчиво, подумал я, ознакомившись с меню. Правда, я не представляю, как выглядит хлорелла, и могу перепутать люцерну с овсюгом. Но все эти названия по крайней мере мне хорошо знакомы по художественной литературе. Надо будет полистать еще популярные брошюры о жизни растений, чтобы восполнить некоторые пробелы в своем ботаническом образовании, однако уже сейчас я смело могу запастись подорожниками и одуванчиками, лопухами и клевером.
Будучи человеком действия, я уже в следующее воскресенье отправился в ближайший лесопарк.
И вот не спеша бреду по широкой асфальтированной тропе и зорко смотрю по сторонам, выискивая одуванчики и подорожники. Помню, они росли на каждом шагу. Но почему-то в нашем лесопарке их нет. Обочь тропы зеленеет лишь какая-то низкорослая шершавая травка.
Уже полчаса Прошло, а мне не попалось на глаза ни одного растения из летнего повседневного меню. В глубоком раздумье остановился я у какого-то дерева. Трудно было определить его вид, потому что его вид ужасал. Ствол у него обглодали примерно до двухметровой высоты. Стоял прекрасный весенний день, но ветки дерева были по-зимнему оголены, и только на самой верхушке трепыхалось несколько листочков. В полном недоумении уставился я на это загадочное явление природы.