Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н.э. - первой половине I тысячелетия н. э.
Шрифт:
Большое внимание польские исследователи уделяют хронологии пшеворской культуры. Й. Костшевский выделил в ней три периода: позднелатенский, раннеримский и позднеримский (Kostrzewski J., 1949b, s. 184). В дальнейшем каждый из периодов был разделен на фазы и подфазы. По схеме Р. Хахманна, основанной на материалах из могильников Средней и Северной Европы, поздний предримский период подразделен на три фазы, и начало его отнесено предположительно к 120–100 гг. до н. э. (Hachmann R., 1961, s. 257, 258). К. Яжджевский отодвигает его к 150 г. до н. э. (Jazdzewski К., 1948b. s. 63–73), а К. Годловский считает возможным относить сложение пшеворской культуры к началу II в. до н. э. (Godlowski К., 1981, s. 59). Раннеримский период, разделенный на три фазы (В1, В2, В3), наступает раньше в южных и юго-западных районах Европы, а на территории Польши его начало относят к 20-м годам нашей эры или, по Т. Лиане, к 30-40-м годам (Liana Т., 1970, s. 459, 460). Переход к позднеримскому периоду происходит, по К. Годловскому, во второй половине II в. н. э. (150–200 гг.), и в дальнейшем выделяются четыре фазы позднеримского периода, который
На протяжении длительного периода существования пшеворской культуры ее территория изменялась. Первоначально она охватывала земли от правобережья Одера на западе до Буга на востоке. Западными соседями «пшеворцев» того времени выступают германские племена нижнего течения Одера, на юго-западе — кельты, носители латенской культуры, продвинувшиеся частично в северо-восточном направлении, в верховья Одера и Вислы, а на юге — фракийские племена гетов и даков, достигших южных склонов Западных Карпат. Северо-восточными соседями пшеворской культуры были балты, а восточными — племена зарубинецкой культуры. К исходу II в. до н. э. в среде населения пшеворской культуры заметна первая активная волна переселенческого движения, что в значительной степени было обусловлено кельто-германскими передвижениями и завоеваниями. Испытывая давление германских племен — в западных и кельтских — в юго-западных пределах своей территории, пшеворские племена начинают расселение в юго-восточном направлении, в область восточноевропейской лесостепи и Полесья, вклиниваясь в западное пограничье зарубинецких племен на их стыке с северо-восточными фракийскими. Во второй половине I в. до н. э. в Верхнем Поднестровье и в западной Волыни появляются наиболее ранние памятники пшеворской культуры. Материальная культура пшеворских памятников Поднестровья выступает сразу в готовом, сформировавшемся виде, принесенном из основной территории распространения культуры, о чем речь пойдет ниже.
По мнению Д.Н. Козака, в пределах Верхнего Поднестровья и западной Волыни на протяжении фазы B1 (40–70 гг.) протекали процессы смешения пшеворской и зарубинецкой культур, в результате чего возникла особая волыно-подольская группа памятников. На этой территории прослеживается вторая волна расселения пшеворских племен, которая может быть отнесена к концу II в. н. э. В это время, а также на протяжении III в. н. э. территория пшеворской культуры увеличивается почти вдвое за счет освоения южных, юго-западных и юго-восточных земель. В сфере культуры оказалась территория верховьев Вислы и Одера вплоть до Моравских ворот и восточная Словакия. На юго-востоке пшеворские памятники достигают Подолии. Новообразовавшаяся черняховская культура восточноевропейской лесостепи испытывает на себе влияние пшеворской, что проявилось как в характере материальной культуры, так и в погребальном обряде (Кравченко Н.М., 1967б, с. 101; Никитина Г.Ф., 1974, с. 11–16). Причину расселения в это время пшеворского населения на юго-восток следует видеть, в частности, в активизации вельбарских племен на севере пшеворской культуры и в их продвижении в южном и юго-восточном направлениях.
Памятники пшеворской культуры распространены в бассейне Буга и в Верхнем Поднестровье, несколько пшеворских поселений обнаружено в Среднем Поднестровье, наиболее восточные памятники этой культуры — это погребение у с. Громовка Хмельницкой обл. и погребение у с. Великая Тарнавка Винницкой обл. В Закарпатье известны пшеворские погребения в Арданове, Сваляве, Станове и Братове (карта 11).
История исследования. Первым обратил внимание на своеобразный характер выявленных случайно еще в конце XIX в. трупосожжений с оружием в восточной Галиции польский ученый В. Деметрикевич. Он датировал их концом I тысячелетия до н. э. и первыми веками нашей эры. Спустя некоторое время К. Гада чек при публикации материалов могильника в с. Гаць возле г. Пшеворск отнес открытые случайно погребения в Верхнем Поднестровье и западном Побужье к типу пшеворских (Hadaczek К., 1909, s. 1–4). Позже он объединил эти памятники в одну группу с могильником в Верхней Липице.
Единичные, случайно обнаруженные погребения пшеворского типа в Закарпатье описал Т. Лехоцкий (Lehoczky Т., 1912, s. 87). В. Антоневич в монографии, посвященной археологии Польши, также отнес памятники на верхнем Днестре и Буге к пшеворской культуре, связав их с германским племенем вандалов (Antoniewicz W., 1928).
Первое обобщение и обработка всех известных к 30-м годам памятников пшеворской культуры в западной части Украины принадлежат М.Ю. Смишко (Smiszko М., 1932). Он дал полное описание отдельных погребений, провел их хронологическую классификацию, показал, что пшеворские памятники существовали здесь с середины I в. до н. э. до III в. н. э. Влияние этих памятников на местные синхронные, а также последующие культуры, как ему казалось, не прослеживается. Принимая во внимание характер пшеворских памятников (отдельные погребения с оружием) и сопоставляя их с письменными источниками, М.Ю. Смишко поддержал предположение об их вандальской принадлежности.
Новые материалы для изучения пшеворской культуры в западных областях Украины получены в послевоенное время. В 1953–1955 гг. на двух смешанных пшеворско-липицких могильниках возле с. Звенигород Львовской обл. было обнаружено пять погребений пшеворского типа (Свешников И.К., 1957, с. 21–23). Большое значение для определения роли и места носителей пшеворской культуры в историческом развитии Поднестровья и западной Волыни имели материалы, обнаруженные М.Ю. Смишко на поселении в Викнинах Великих, Г.И. Смирновой в Незвиско и В.Д. Бараном в Черепине (Смiшко М.Ю., 1947, с. 111–122; Смирнова Г.И., 1957, с. 101–108; Баран В.Д., 1961; 1964, с. 196–212). Исходя из новых данных, М.Ю. Смишко предположил возможность существования в Поднестровье локальной группы памятников первых веков нашей эры, близких к пшеворской культуре Повисленья, которую он теперь считал возможным рассматривать как один из компонентов раннеславянской культуры в этом регионе (Смiшко М.Ю., 1959,
С 70-х годов систематические работы по исследованию пшеворских памятников в Поднестровье и западной Волыни проводятся Д.Н. Козаком. Им впервые выявлен ряд поселений этой культуры и на многих из них проведены широкие полевые исследования: Подберезцы, где открыто 16 жилищ; Сокольники I — шесть; Пасеки-Зубрецкие — восемь; Зубра — два; Давыдов — одно; Чишки — два, а также Боратин I, Горькая Полонка II, Загайи, Хоров (Козак Д.Н., 1983; 1984а; 1985). В Среднем Поднестровье осуществлялись раскопки поселения пшеворского облика возле с. Великая Слобода, где открыто четыре жилища, возле с. Бернашовка (Козак Д.Н., 1983; 1984б). На Волыни исследования поселения пшеворской культуры возле с. Подрижье Ковельского р-на проведены И.П. Русановой и продолжены В.К. Воляником и Д.Н. Козаком (Воляник В.К., 1978). Раскапывались также могильник пшеворской культуры в с. Гринев, где вскрыто шесть урновых трупосожжений и смешанный пшеворско-липицкий могильник в с. Звенигород (Козак Д.Н., 1978а; 1985а). Несколько погребений и случайных находок с материалами пшеворской культуры было обнаружено в последние годы в Закарпатской обл. Около с. Братово исследовано богатое погребение, совершенное по обряду культуры карпатских курганов, но сопровождаемое типично пшеворским инвентарем (Котигорошко. В.Г., 1979а).
Материалы, полученные в результате исследований последних лет, расширили границу пшеворской культуры в южном и юго-восточном направлениях по сравнению с пределами культуры, очерченными Т. Домбровской (Dabrowska Т., 1973, s. 176–183). В верховьях Буга и в Поднестровье выявлен густой массив поселений пшеворского типа позднелатенского и римского времени, южнее, восточнее и западнее которого известны лишь отдельные находки пшеворских вещей и погребений, расположенных среди памятников других культур, — липицкой, черняховской и культуры карпатских курганов. Д.Н. Козак систематизировал материалы пшеворской культуры на территории северной Подолии и западной Волыни, разработал периодизацию и хронологию памятников, провел их сравнение с пшеворскими материалами, известными на землях Польши, выявил тесные контакты пшеворских памятников на исследуемой территории с синхронными памятниками зарубинецкой и липицкой культур. Д.Н. Козак считает возможным выделить памятники Поднестровья и западной Волыни в отдельную волыно-подольскую группу, тесно связанную с пшеворскими древностями, расположенными в Польше. В дальнейшем, по мнению Д.Н. Козака, местное население стало одним из основных носителей культуры черняховского типа в этом районе (Козак Д.Н., 1984а).
Поселения. Поселения расположены группами на небольшом расстоянии друг от друга. Они находились возле речек и ручьев, на обращенных к солнцу склонах. Со временем топография поселений менялась. В позднелатенское время они наиболее часто возникали на песчаных мысах среди луговых долин и на первых террасах возвышенностей над долинами, в римское время поселения переместились выше, на среднюю часть склонов, на черноземные земли. Это явление объясняется сменой основной формы хозяйства, которое получило в римское время преимущественно земледельческий характер. Размеры поселений установить трудно, поскольку ни одно из них не вскрыто полностью. Однако ряд наблюдений позволил установить, что их площадь увеличивается от 2–4 тыс. кв. м в позднелатенское время до 13–14 тыс. кв. м в III в. н. э. На поселениях открыты жилые постройки, хозяйственные сооружения, ямы, очаги из камня. Четкой системы в расположении жилищ на поселениях не замечено. В Подберезцах, Сокольниках I, Горькой Полонке II, Пасеках-Зубрецких жилища размещались вдоль речки или склона на расстоянии 10–20 м друг от друга. Планировка жилищ устойчива: все они ориентированы стенами по сторонам света, причем длинные стены всегда обращены к солнцу. Большая часть хозяйственных сооружений расположена недалеко от жилищ. Такая застройка соответствует описанию поселений германцев римским историком I в. н. э. Тацитом: «Свои села они размещают не так, как мы…, а каждый из них оставляет вокруг своего дома просторный участок» (Тацит, 1970, с. 360).
Жилищами служили наземные и углубленные в землю постройки. Преобладали полуземлянки. Они были прямоугольной (жилище 7 в Подберезцах имело стены длиной 3,8 и 7,2 м) или чаще квадратной формы (длина их стен 3–4 м). Стены жилищ прямые, пол ровный, хорошо утоптанный, углубленный в материк на 0,2–0,6 м (табл. XVIII, 2-10). В одном углу, как правило с северной стороны, или посредине жилища размещалось отопительное сооружение. Иногда оно расположено в небольшом углублении в полу или на материковом останце. Очаги выложены камнями, обмазанными глиной, или сделаны из глиняных вальков. Иногда на полу прослеживается только скопление углей и золы. В нескольких жилищах обнаружены глиняные печи. В двух случаях (Подберезцы) они устроены на материковом останце, вырезанном в стенке. На поселении в Пасеках-Зубрецких куполовидная печь была вырезана в материковой стенке жилища, и ее устье выходило внутрь помещения. В плане печь имела прямоугольную форму, размеры 1x0,76 м (табл. XVIII, 10). Нередко очаги отделялись от остальной площади жилища перегородкой, от столбов которой сохранились ямки. Вдоль одной из длинных стенок в ряде жилищ шел материковый выступ высотой 30–40 см, который обшивался деревом и подпирался с внутренней стороны столбиками. Это устройство использовалось для хозяйственных надобностей или служило лежанкой (табл. XVIII, 8-10). В полу большей части построек по углам и посредине противоположных стенок обнаружены ямки от столбов (диаметр 0,2–0,3 м), предназначенных служить опорой крыши и стен, имевших каркасно-столбовую конструкцию. Между столбами укладывались друг на друга округлые или затесанные с двух сторон бревна, концы которых впускались в продольные пазы вертикальных опор. Такая конструкция подтверждается наблюдениями, полученными при исследовании жилища 9 на поселении Подберезцы, вдоль северной стенки которого прослежен желобок от бревна, примыкающий к столбовым ямам, расположенным по углам жилища. Аналогичную конструкцию стен пшеворских жилищ отмечает польский исследователь К. Годловский (Godlowski К., 1969а, s. 318). Деревянные стены жилищ обмазывались глиной, что подтверждается значительным количеством глиняной обмазки в заполнениях жилищ. Иногда глиной обмазывалась та часть стены, возле которой размещался очаг, что было необходимо для охраны деревянной стены от пожара. Некоторые данные получены и для реконструкции крыши. На большие столбы, вкопанные посредине коротких стен помещения, укладывалась перекладина, к которой прикреплялась верхняя часть стропил. Нижние концы стропил опирались на плахи боковых стенок. При такой конструкции крыша была двускатной. Сверху деревянный каркас крыши накрывался хворостом, сеном, соломой. Вход в жилище находился в одном из углов при длинной стенке, обычно напротив очага.