Славяне: от Эльбы до Волги
Шрифт:
Авторство этого жития приписывают диакону Игнатию, ставшему впоследствии Никейским митрополитом (770/780 – после 845).
Далее в «Житии Георгия Амастридского» описывается сила воздействия христианских святынь даже на таких жестоких варваров, как росы, предводитель которых, пораженный чудесными знамениями у гробницы св. Георгия, прекращает насилия своего войска над христианами: «Варвар, пораженный этим, обещал все сделать как можно скорее. Дав вольность и свободу христианам, он поручил им и ходатайство перед Богом и пред святым. И вот устраивается щедрое возжжение светильников, и всенощное стояние, и песнопение; варвары освобождаются от божественного гнева, устраивается некоторое примирение и сделка их с христианами, и они уже более не оскорбляли святыни, не попирали божественных сокровищ, уже не оскверняли храмы кровью. Один гроб был достаточно силен для того чтобы обличить безумие варваров, прекратить смертоубийство, остановить зверство, привести (людей), более свирепых, чем волки, к кротости овец и заставить тех, которые поклонялись
Информативность этого жития для исследования истории росов незначительна, и можно было бы не приводить из него обширных цитат. Однако если сопоставить стиль изложения жития и более поздней по времени создания «Повести временных лет», то обнаруживается сходство: в том и другом произведениях росы показаны очень жестокими язычниками, но после приобщения к святыням христианства они становятся в один ряд с цивилизованными христианскими народами.
Жестокость росов упоминается и в «Житии патриарха Игнатия» Никиты Пафлагона (род. ок. 885 г.), в котором описывается поход росов на византийскую столицу Константинополь (Византии). «В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту прийдя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия острова, грабя все (драгоценные) сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами» (34, 93).
О каком-то народе рос (hros), или рус (hrus), который обитал далеко к северу от Кавказа, сообщил сирийский автор VI в. Псевдо-Захария. Но характер описания представителей этого народа, как «мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей», да и упоминание их в одном ряду с амазонками, людьми-псами и другими народами-монстрами, обитающими на краю ойкумены, не заслуживает доверия (34, 203). Даже и в начале X в. сообщения о русах не становятся менее фантастическими. Так, арабский историк Ибн Русте сообщает в своем произведении «Дорогие ценности» (Ал-а'лак ан-нафиса) о народе русов, живущем на острове:
«Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан руссов. Они нападают на славян (ас-сакалиба. – Ю.Д.), подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян… И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса… С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют (ими). У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо… И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которыми (они) и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием, и чей из мечей острее, тот и побеждает… Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем как будто бы они их начальники…» (34, 209).
Если эти русы действительно живут на острове, то откуда там так много городов, даже с учетом того, что остров «в три дня пути»? Да и на таком острове не может быть столько пушного зверья, чтобы делать на нем большую торговлю. За пределы острова они плавают вооруженными отрядами грабить там местное население, а в такой компании не поохотишься на соболя или белку. В одиночку же охотиться за пределами острова при их славе грабителей и похитителей очень опасно. Да и локализовать такой остров русов не представляется возможным, несмотря на большое количество версий.
Не менее фантастичными являются представления о Руси исламских авторов вплоть до XVII в. Например, египетский историк и географ Ибн Ийас в начале XVI в. изложил свою версию описания Руси в географическом труде «Аромат цветов из диковинок округов» («Нашк ал-азхар фи гара'иб ал-актар»): «Страна руссов. Это большая и обширная земля, и в ней много городов. Между одним городом и другим большое расстояние. В ней большой народ из язычников. И нет у них закона и нет у них царя, которому бы они повиновались. В земле их золотой рудник. В их страну не входит никто из чужестранцев, так как его убивают. Земля их окружена горами, и выходят из этих гор источники проточной воды, впадающие в большое озеро. В середине высокая гора, с юга ее выходит белая река, пробивающая себе путь через луга к конечному морю Мрака, затем текущая на север Русийи, затем поворачивающая в сторону запада и больше никуда не поворачивающая» (34, 211).
В XVI в. Великий князь московский Василий III, а затем
Вернемся, однако, к главному источнику российской истории «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку, где дается хоть какое-то объяснение происхождению Руси: «В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма.
В год 6368 (860). В год 6369 (861). [10]
В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались Русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти прозывались. Сказали Руси чудь, славяне, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю Русь, и пришли и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля» (72, 33).
10
В летописи под этими годами отсутствует какая-либо информация.
Именно эта часть летописи привела к непримиримым спорам между сторонниками норманнской и славянской теорий происхождения варягов-руси. Начало этим спорам положили такие царственные особы, как царь Московского государства Иван IV Грозный и король молодого Шведского государства, только освободившегося от датского владычества, Юхан III. Спор произошел из-за правильности титулования того или иного государя, поскольку царь Иван, считая себя потомком древнего рода Рюриковичей, отказывался величать королем Юхана III из-за незнатного происхождения его отца Густава I Вазы. Отвечая московскому царю, Юхан III заявлял о шведском происхождении варягов, с которыми якобы пришел Рюрик. Основоположниками этих теорий можно считать Готлиба Зигфрида Баера (1694—1738) и Василия Никитича Татищева (1686—1750). Баер считал варягов-русь выходцами из Скандинавии, поэтому его последователи стали исходить из предположения, что именно норманны и создали русское государство, а Татищев настаивал на том, что варяги-славяне с Балтийского побережья покорили каких-то руссов и заимствовали у них этноним «рус», что дало возможность его последователям считать, что одни славяне пригласили к себе на княжение других славян. Более чем за 250 лет эти теории получили развитие в таком количестве вариантов, что только их перечисление потребовало бы отдельной книги. Однако почему ту или иную теорию связывают с приглашением варягов одними лишь славянами, и именно славянам ставят в вину неспособность самостоятельно, без «западной помощи» создать государство?
Так какие же народы приглашали варягов? Чудь, славяне, кривичи и весь – это целых четыре народа, и славяне – это только один из четырех народов. Вот как локализует эти народы летописец, забыв, правда, указать местоположение чуди: «коренное население в Новгороде – славяне, в Полоцке – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик» (72, 33). Все перечисленные народы, кроме славян и кривичей, являются этносами угро-финского происхождения. Тогда почему при обсуждении вопроса о призвании варягов вспоминают только славян? Может быть, из-за того, что в случае упоминания чуди, а этот народ в наше время чаще всего отождествляется с эстонцами, или веси Весьегонска и Белозерска (едва ли не единственного народа, который сохранил воспоминания о своем этническом происхождении и о национальных божествах в противовес мери Ростова, муромы Мурома, мещеры Касимова, ранее называвшегося Мещерский городец), то может сложиться впечатление, что и в этом случае славяне занимали второстепенное положение. Если же учесть, что Ильменьские славяне (словъни) – единственные среди восточных славян, сохранивших это название, то вполне вероятно, что они в тот период были еще зависимыми от какого-то другого народа. Надо отметить, что и в дальнейшей истории становления русского государства ильменьские славяне значительного участия не принимали, кроме отдельных мелких восстаний или поддержки кого-либо из князей в их междоусобицах. И созданное государство получило название Киевская Русь, а не Киевская Словения. «И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были славяне» (72, 33). То есть население Новгородской земли, которой управлял Рюрик, бывшее раньше славянами, стало варяжского происхождения. Но в этом случае слово «славяне» имеет социальное, а не этническое значение.