Славяне: от Эльбы до Волги
Шрифт:
Часто федератов использовали претенденты на престол для борьбы со своими соперниками. Так, Константин Великий с помощью алан победил своего конкурента на императорскую корону – Лициния, став единоличным Августом империи.
У Корнелия Тацита, историка конца I – начала II в., самым многочисленным этносом в Европе были названы кельты, или галлы, которые со времен Геродота расширили территории своего проживания далеко на восток, в том числе до южных берегов Балтийского моря, Карпатских гор и бассейнов рек Днестра и Западного Буга. Эти племена у Тацита назывались гельветами, занявшими территорию современной Швейцарии, и бойе, обитавшими в области с названием Бойгем. Но уже во времена Тацита бойе были вытеснены германским племенем маркоманов на территорию современной Чехии. Треверов и нервиев, проживавших в низовьях Рейна, Тацит относит к галльским племенам, но уточняет, что сами эти племена
О сармато-кельтских столкновениях античные авторы в своих произведениях не упоминают. Вполне возможно, между ними войн и не было, так как плотность населения в Центральной Европе в те времена была очень низкой. Тем более что сарматы предпочитали селиться в равнинной местности, а кельты – в гористой.
Гай Светоний Транквилл сообщает, что Галлия во времена Юлия Цезаря занимала территории не только современной Франции и Испании, но и практически все горные районы и предгорья от Приморских Альп на западе до Юлийских Альп на востоке. Это территории от Приморской и Косматой (Трансальпийской) Галлии до Цизальпинской Галлии (между рекой По и Альпами) и Иллирика.
«Котины и осы не германцы, это доказывают их языки, галльский у первых, паннонский у вторых, и еще то, что они мирятся с уплатою податей. Часть податей на них, как на иноплеменников, налагают сарматы, часть – квады, а котины, что еще унизительнее, добывают к тому же железо. Все эти народности обосновались кое-где на равнине, но главным образом на горных кручах и на вершинах гор и горных цепей. Ведь Свебию делит и разрезает надвое сплошная горная цепь, за которою обитает много народов; среди них самые известные – расчленяющиеся на различные племена лугии. Будет достаточно назвать лишь наиболее значительные из них, этогари, гельвеконы, манимы, гелизии, наганарвалы» (44, т. 1, 370). Современные историки относят лугиев к германским племенам, обитавшим между Одером и Вислой, а это означает, что в этом междуречье во времена Тацита никаких славян еще не было.
Народы, населявшие север Европы между Рейном и Эльбой, римляне относили к германскому этносу. Тацит пишет, что германцы славят бога Туистона, сын которого Манн являлся прародителем их народа. По германским сказаниям их племена делятся по именам трех сыновей Манна на ингевонов, живущих близ Океана, гермионов, живущих внутри континента, и всех прочих – истевонов. На самом деле германских племен Тацит называет намного больше трех и относит к ним фризов, вангионов, трибоков, неметов, убиев, батавов, кимвров, хавков, хатов, херусков, свебов, семионов, тенктеров, лугиев, силуров, сугамбров, марсов, гамбривиев, вандалиев, лангобардов, ревдигнов, авионов, англиев, варинов, эвдосов, свардонов, нуитонов, гермундуров, наристов, маркоманов, квадов, марсигнов, буров, гариев, готонов, ругиев, лемовиев, свионов, ситонов с характерными для них жесткими голубыми глазами, русыми волосами и рослым телом.
«Что касается правого побережья Свебского (Балтийского) моря, то здесь им омываются земли, на которых живут племена эстиев, обычаи и облик которых такие же, как у свебов, а язык – ближе к британскому (т. е. кельтскому. – Ю.Д.). Эстии поклоняются праматери богов и как отличительный знак своего культа носят на себе изображения вепрей; они им заменяют оружие и оберегают чтящих богиню даже в гуще врагов. Меч у них – редкость; употребляют же они чаще всего дреколье. Хлеба и другие плоды земные выращивают они усерднее, чем принято у германцев с присущей им нерадивостью. Больше того, они обшаривают и море и на берегу, и на отмелях единственные из всех собирают янтарь, который сами они называют глезом (44, т. 1, 372).
Корнелий Тацит описывает не только наименования племен и их обычаи, но и старается уточнить их языковую принадлежность, хотя сам признается, что это бывает очень затруднительно. А иногда автор «О происхождении германцев и местоположении Германии» признается, что известные ему сведения он считает нереальными, и приводит их только для полноты изложения.
«Здесь конец Свебии. Отнести ли певкинов, венедов и феннов к германцам или сарматам, право не знаю, хотя певкины, которых некоторые называют бастарнами, речью, образом жизни, оседлостью и жилищами повторяют германцев. Неопрятность у всех, праздность и косность среди знати. Из-за смешанных браков их облик становится все безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно
Все прочее уже баснословно: у гелузиев и оксионов головы и лица будто бы человеческие, туловища и конечности – как у зверей; и так как ничего более достоверного я не знаю, пусть это останется нерешенным и мною» (44, т. 1, 372—373).
Поскольку народ венедов, или венетов, встречается у многих авторов древнего мира, а современными историками относится к одним из предков славян, попробуем проанализировать наименование этого этнонима. По своему местоположению венеды находились между германскими и сарматскими племенами и, скорее всего, являлись рабами сарматов, состоящих из германцев, кельтов и других народов, попавших в плен к сарматам, когда они завоевывали территории вдоль Вислы до Балтийского моря еще до нашей эры. Во времена Тацита, судя по его описанию этого племени, венеды уже стали свободными.
В то же время у Тацита упомянут, кроме венедов, народ венетов.
«Или нам мало, что венеты и инсубры (кельтское племя. – Ю.Д.) прорвались в курию, и мы жаждем оказаться как бы в плену у толпы чужеземцев?» (44, т. 1, 189). Такой вопрос задавали римские сенаторы при обсуждении вопроса о приеме в сенат новоявленных римских граждан из Косматой Галии (Трансальпийской Галлии).
Корнелий Тацит и Прокопий Кесарийский признают венетов древним народом, проживавшим на побережье Адриатического моря у Венетских гор (Юлийских альп) в районе современной Венеции. О происхождении этого народа данные историки ничего не сообщают.
О венетах более подробно пишет Тит Ливии (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.), приводя информацию о событиях Троянской войны (ок. 1200 г. до н. э.). Эти события в большей степени известны нам по поэтическим произведениям Гомера «Илиада» и Виргилия «Энеида».
«Прежде всего достаточно хорошо известно, что по взятии Трои ахейцы жестоко расправились с троянцами: лишь с двоими, Энеем и Антенором, не поступили они по законам войны – и в силу старинного гостеприимства, и потому что те всегда советовали предпочесть мир и выдать Елену. Обстоятельства сложились так, что Антенор с немалым числом энетов, изгнанных из Пафлагонии (в Малой Азии. – Ю.Д.) и искавших нового места, да и вождя взамен погибшего под Троей царя Пилимена, прибыл в отдаленнейший залив Адриатического моря и по изгнанию евганеев, которые жили меж морем и Альпами, энеты с троянцами владели этой землей. Место, где они высадились впервые, зовется Троей, потому и округа получила имя Троянской, а весь народ называется венеты.
Эней, гонимый от дома таким же несчастьем, но ведомый судьбою к иным, более великим начинаниям, прибыл сперва в Македонию, оттуда, ища где осесть, занесен был в Сицилию, из Сицилии на кораблях направил свой путь в Лаврентскую область (у устья реки Тибр. – Ю.Д.), Троей именуют и эту местность. Высадившиеся тут троянцы, у которых после бесконечных скитаний ничего не осталось, кроме оружия и кораблей, стали угонять с полей скот; царь Латин и аборигены, владевшие тогда этими местами, сошлись с оружием из города и с полей, чтобы дать отпор пришельцам. Дальше рассказывают двояко. Одни передают, что разбитый в сражении Латин заключил с Энеем мир, скрепленный потом свойством; другие – что оба войска выстроились к бою, но Латин, прежде чем трубы подали знак, выступил в окружении знати вперед и вызвал вождя пришельцев для переговоров. Расспросив, кто они такие, откуда пришли, что заставило их покинуть дом и чего они ищут здесь, в Лаврентской области, и услыхав в ответ, что перед ним троянцы, что вождь их Эней, сын Анхиза и Венеры, что из дому их изгнала гибель отечества и что ищут они, где им остановиться и основать город, Латин подивился знатности народа и его предводителя, подивился силе духа, равно готового и к войне и к миру, и протянул руку в залог будущей дружбы. После этого вожди заключили союз, а войска обменялись приветствиями. Эней стал гостем Латина, и тут Латин перед богами-пенатами скрепил союз меж народами союзом между домами – выдал дочь за Энея. И это утвердило троянцев в надежде, что скитания их окончены, что они осели прочно и навеки. Они основывают город; Эней называет его по имени жены Лавинием» (81, т. 1, 10).