Славянская мифология: эницклопедический словарь

Коллектив авторов

У славян преобладают масленичные и купальские К., имеющие в том числе и солярную символику (см. Солнце). Масленичные К. известны у русских, болгар, сербов и македонцев; купальские — на всем западе славянского мира: у украинцев и белорусов, западных славян, словенцев и хорватов. В соответствующих локальных традициях масленичные и купальские К. являются центром календарного праздника, объединяющим вокруг себя весь комплекс совершаемых в это время ритуалов и магических действий. Юрьевские К. известны на Карпатах, на западе Словакии, а также у хорватов; троицкие — окказионально у западных славян, а также у русских, петровские — у хорватов, реже у русских.

Общим для з. — слав. ареала является обычай жечь К. на Страстной

неделе (со среды до субботы) около церквей; священники освящали этот огонь, а прихожане разносили его по домам и разжигали у себя в домах «новый» огонь, предварительно затушив в печах старый. К. жгли и в пасхальную ночь, и в ночь на пасхальный понедельник; вокруг них собирались, веселились, трапезничали, стреляли. Преимущественно на юге Польши, в Великопольше, в Словакии, у мораван и на востоке Чехии К., возжигаемые на Страстной неделе, связывались с именем Иуды.

На востоке Балкан (Болгария, Македония, вост. Сербия) основным был масленичный К. Его раскладывали прямо на земле, иногда вокруг столба; пускали огненные стрелы; едва ли не самой популярной формой масленичного К. на этой территории были гигантские факелы, которые зажигали отдельно от большого костра или параллельно с К., разводимым на земле.

Преимущественно в восточной Сербии, а также кое-где на западе Болгарии в один или несколько праздничных дней (1, 9, 25 марта) молодежь жгла на заре К., называемый у сербов рана, ранило, веселилась вокруг него, пела, играла и т. п. Фактически в те же сроки болгары, сербы и македонцы сжигали во дворах, вблизи домов или в садах мусор, чтобы от К. было побольше дыма, который должен был защитить их и хозяйство от змей, насекомых, болезней, непогоды и др.

Календарные К. обычно возжигали на специально отведенных для этого местах, всегда одних и тех же. Предпочтение отдавалось возвышенностям за селом — холмам, пригоркам, в горной местности — доступным вершинам; К. жгли также по берегам рек и озер, на перекрестках, выгонах и иных открытых местах за селом, часто вблизи леса, пастбища, поля или виноградника; иногда — на главной площади, посредине села, у старого дерева; юрьевские — обычно вблизи пастбищ и загонов со скотом.

Материал для К. собирали за несколько дней или даже недель до праздника и сносили его в одно место; это поручалось детям или молодым людям. Часто горючий материал для К. нужно было обязательно украсть из чужого двора, причем в этом случае хозяева терпимо относились к подобным проделкам молодежи. Участниками обрядов и увеселений, устраиваемых вокруг праздничного К., были представители всех групп сельского социума; наиболее же активной их частью была молодежь; в юрьевских К. южных славян главную роль играли пастухи.

Календарные К. представляли собой: 1) груду горючего материала (собственно костер); 2) жердь (часто с укрепленными на ней предметами, например, колесом), срубленное или растущее дерево, пучок веток или зелени; 3) факелы или предметы, их имитирующие; 4) горящие стрелы или «шайбы». Помимо стационарных костров практиковалось катание по земле горящих колес, бочек, бревен, а также пускание К. по воде. Наиболее характерным для общесельских К. является сочетание нескольких форм.

Календарным кострам придавался смысл очистительного действия. Это заметно по обыкновению сжигать в К. остатки ритуальной пищи, культурных растений, все вышедшие из употребления предметы, даже те, которые не горят. Для некоторых видов календарных К. очистительное значение было главенствующим: таковы восточнобалканские мартовские К., когда люди чистили дворы и сады и сжигали мусор.

Календарные К. имели также значение превентивного оберега. Болгары считали, что там, где виден свет от К., летом не будет града; болгары, сербы, хорваты, словенцы перепрыгивали через К., чтобы избавиться от блох и обезопасить себя на лето от укусов змей; хорваты и словенцы прогоняли скот

через юрьевские К. или окуривали его дымом, чтобы защитить скот от злых сил, укусов насекомых и гадов. В Болгарии по окончании гуляния парни отбрасывали от себя подальше сгоревшие факелы и говорили: «Бегите, блохи, вши и все гады, прочь от меня!» Словаки считали, что человек, удачно перепрыгнувший через купальский К., может в течение всего года не бояться смерти; в зап. — рус. областях матери сжигали в К. одежду больных детей в надежде, что в нем сгорят все их болезни.

К. жгли во время первого выгона скота на пастбище. В таких случаях К. раскладывали в воротах двора или хлева. У южных славян К. жгли в воротах загона перед возвращением скота после первого выгона, чтобы скот прошел по горячему пеплу. К. жгли при эпидемиях (по краям села) и во время мора скота: их разводили на улице или во дворе и прогоняли скот через горячие угли.

Пребывание около К. и соприкосновение с огнем, как считалось, обеспечивало человеку здоровье на весь предстоящий год. У хорватов, поляков, белорусов и др. люди переходили или перепрыгивали через К., чтобы не болели ноги и кости, чтобы избавиться от головной боли, лихорадки; мазали друг друга сажей и т. п. У хорватов в Далмации старики при этом говорили: «Сохрани меня, Боже, от всех болезней», а дети в Македонии: «Пусть я буду жив и здоров целый год, после того как перепрыгну через костер». В разных славянских традициях принято было переносить через К. маленьких детей, чтобы они были здоровы; для них в белорусском Полесье и других местах рядом с большим К. разжигали совсем маленький.

Общесельские К. были одним из способов ритуального уничтожения (изгнания) ведьм. В Полесье в купальском К. сжигали чучело ведьмы или, разводя большой костер, говорили, что «жгут ведьму». По этой причине на Украине и в Белоруссии каждой женщине-хозяйке необходимо было лично присутствовать у костра, иначе ее могли заподозрить в том, что она ведьма. Оберег скота от ведьм составлял смысл карпатских и южнославянских юрьевских К. Мотив сожжения вештиц был характерен для масленичных К. в южной Сербии, Македонии, а также кое-где в Болгарии. В южной Сербии, например, на масленичное заговенье по улицам жгли К. из соломы, называемой кара вештица — «черная ведьма», прыгали через них и кричали: «Черная, черная ведьма, ты, баба, ведьма». У черногорского племени кучи 1 марта в загонах и дворах жгли костры из мусора, полагая, что таким образом «сгорает ведьма».

Общесельские К. имели продуцирующее значение, обусловленное главным образом семантикой огня и горения. Весной хозяйки и молодежь поджигали пучки кудели и подбрасывали их вверх, «чтобы лен рос выше и лучше», подбрасывали вверх зажженные веники с криком: «А у меня лучше лен»; жители Славонии полагали, что у тех, кто выше прыгает через К., будет лучше урожай пшеницы; болгары пускали от К. огненные стрелы, чтобы жито лучше уродилось; жители западной Сербии, обходя с факелами загоны со скотом, говорили: «Факел горит, корова плодится, жито родится».

Огонь и горение как метафоры любовного акта провоцировали развитие любовно-брачной темы в обычаях, связанных с возжиганием К. В Полесье, например, удачный прыжок через К. предвещал девушке, что она раньше своих подруг выйдет замуж; если во время прыжка с девушки спадал венок, а парень успевал подхватить его, то он получал право на брак с этой девушкой; в Банате парни переносили через костер своих девушек. У южных славян любовно-брачная тема получила особое развитие в обрядах, связанных с факелами, огненными стрелами и «шайбами» (небольшими деревянными дощечками, надетыми на длинный прут, который вращали в воздухе, чтобы «шайба» отлетела как можно дальше). В Словении парень, пуская деревянную шайбу, загадывал: куда она упадет, оттуда он возьмет невесту. Болгары, запуская стрелы, выкрикивали имена девушек, к которым собирались посвататься, тем самым оглашая свои брачные намерения.