Славянская мифология: эницклопедический словарь
Шрифт:
Лит.: Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979.
Т.А. Агапкина
СТРИБОГ (др. — рус. Стрибогъ) — божество древнерусского пантеона, кумир которого был установлен в Киеве в 980 г. В «Слове о полку Игореве» ветры названы Стрибожьими внуками, которые стрелами веют с моря, что, видимо, указывает на атмосферные функции С. В древнерусских текстах имя С. постоянно сочетается с именем Дажьбога, что дает основание противопоставлять или сближать их функции и значение (дать — распространить долю, благо).
Лит.: Топоров В.Н. Об иранском элементе в русской духовной культуре // Славянский и балканский фольклор.
В.И., В.Т.
СТРИГА (от лат. striga) — персонаж карпато-балканской демонологии, совпадающий по основным признакам с ведьмой. Поверья о С. известны в Словакии, южной Польше, Словении, Хорватии. По представлениям поляков Подгалья, С.
– злая колдунья, способная отбирать молоко у чужих коров и овец, нападать на спящих детей и пить их кровь, насылать болезни на людей и скот (ср. Вештица). По словацким верованиям, С. особенно опасны для людей в период со дня св. Люции (13.XII) до Рождества. В западноукраинских и словацких диалектах стригой называют ночную бабочку и считают ее душой ведьмы, вылетевшей из тела спящей женщины, чтобы вредить людям. Наряду с этим словом стрига нередко обозначатся дух умершего человека, вампир, ночной призрак либо душа умершей ведьмы.
В некоторых районах Русского Севера и Поволжья известен термин стрига (по-видимому, от рус. глагола стричь), относящийся к колдунье — «пережинщице», которая в ночь на Ивана Купалу тайком ото всех состригала колосья в чужом поле, перенимая в свою пользу урожай (см. Пережин).
Л.В.
СТУПА и ПЕСТ — предметы домашней утвари, используемые в свадебных обрядах и в народной медицине. С. символизирует собой сексуальное женское начало, а П.
– мужское.
По сербским обычаям, чтобы рожать поровну мальчиков и девочек, молодая, войдя в дом мужа, должна присесть и на П., и на С. В шуточной песне из Орловской губ. дед предлагает бабе лечь на кровать: «Твоя ступа, мой толкач, / Я засуну, ты не плачь!» Откровенно эротический характер имеют славянские загадки о С. и П., например: «- Баушка белянка! / Что у те за ямка? / — Дедушка сокол! / Что у те за кол?» В полесской свадебной припевке упоминается женитьба С. и П.: «Ой, высилле, высиллечко / Нам Бог даў, / Ожэниўса толкач, / Ступу взяў». В Гомельской обл. известно шуточное объяснение того, откуда появляются дети: «З неба упаў, / Да у ступу папаў, / А с ступы вылез — / И вот якой вырас».
В Казанской губ. сваха, придя в дом невесты, отыскивала в сенях С. и трижды вертела ее вокруг себя, чтобы состоялась свадьба и молодую трижды обвели вокруг аналоя. В Вятской губ., чтобы сватовство прошло успешно, сваха трижды поворачивала С., приговаривая: «Как не упрямится ступа, так бы не упрямилась и невеста». В Пензенской губ. после отправления свахи из дома жениха его родные катили за ней С., выражая этим надежду, что сваха «утолчет и угладит» все проблемы.
На Украине и в Белоруссии, когда невесту увозили в дом к жениху, сопровождающие старались украсть С. и жернова. В связи с этим, приезжая к жениху, пели: «Выды, маты, подэвы, / Што мы тоби прывэзлы, / Ой, ци жорна, ци ступу, / Ци невисту-залупу!» (Волынская обл.). Кое-где на Украине в конце свадебного обеда сваты с музыкой выносили из каморы каравай и трижды, танцуя, обходили с ним вокруг С.: каравай делили на С., поставленной посередине хаты. В севернорусском свадебном обряде невесту иногда сажали на С. В украинском Полесье на свадьбе С. рядили в женский наряд, а пест — в мужской. В Житомирской обл. в последний день свадьбы «венчали» родителей новобрачных вокруг С.; при этом в С. наливали воды и били по ней пестом так, чтобы облить всех водой; обход С. сопровождался шуточными диалогами и непристойными песнями, пародирующими церковную службу. На Псковщине и в Саратовской губ. бытовала святочная игра, во время которой «венчались» вокруг С., изображающей аналой.
У русских, украинцев и сербов С. часто применяли в народной медицине. Считали, что в ней можно истолочь болезнь или «перетолочь» больное животное на здоровое. В Казанской губ. во время приступа лихорадки рубаху, штаны, пояс и крест больного клали под С. и говорили: «Марья Идровна, отпусти его, не то я тебя под ступой заморю; коли ты не оставишь, и я тебя не выпущу!». Железная и золотая ступы упоминаются
В Брянской обл. советовали во время пожара перевернуть С. кверху дном, чтобы ветер утих и не разнес огонь. В гомельском Полесье во время засухи парни бросали в колодец С., П. и кувшины, чтобы вызвать дождь.
Бытовое использование С. и П. регламентировалось многочисленными правилами и запретами. По полесским поверьям, не следует оставлять на ночь П. в С., иначе ночью им будет толочь нечистая сила; украинцы Харьковской губ. не оставляли также С. открытой, т. к. иначе перед смертью рта не закроешь. По польским поверьям, в течение трех дней после смерти человека нельзя толочь в С. и молоть в жерновах, т. к. душа умершего три дня пребывает в С. или в жерновах.
Ступа для толчения табака (с. Речица Ратновского р-на Волынской обл.). 1997 г. Фото Г.И. Кабаковой
В русских сказках Баба-яга «ездит в ступе, пестом погоняет, вперед метлой дорогу разметает» или «ездит в ступе, пестом упирается, помелом побивается, хлещет сама себя сзади, чтобы прытче бежать». В белорусской сказке «Мал Малышок» из Могилевской губ. Баба-яга едет верхом на козле, погоняя железным толкачом. По поверьям Волховского уезда Орловской губ., «у колдунов и ведьм необходимыми орудиями… служат: ступа, толкач, помело, сыч или филин, кот большой, треножник, кочерга и кадка с водой… Ведьмы прилетают на помелах, ухватах или ступе, в руках у них бывает толкач или рог с табаком». В украинской сказке из Черниговской губ. самая старшая, киевская, ведьма приезжает на шабаш верхом на П. По поверьям белорусов Волковыскского уезда Гродненской губ., Баба-яга — хозяйка всех ведьм, вместо ног у нее железные песты; когда она идет по лесу, то, ломая его, прокладывает себе ими дорогу. В белорусском заговоре на успех в суде говорится: «Не iду на суд, да еду. Ступаю еду, таўкачом паганяю, макам след засыпаю».
По поверьям белорусов-полешуков Пинского уезда, русалки живут на дне рек «и в мае месяце до восхода солнца по утрам в хорошую погоду выходят из рек и нагие с толкачами пляшут во ржи и поют». В Могилевской губ. детей пугали Железной бабой: она хватает детей, которые ходят одни по полям и огородам, бросает их в свою железную С., толчет и ест. В старинной лубочной картине «Баба-яга и Крокодил» Баба-яга изображена верхом на свинье; в правой руке она держит вожжи, а в левой — П., с помощью которого собирается сражаться с Крокодилом.
Лит.: Топорков А.Л. Откуда у Бабы-яги ступа? //Русская речь. 1989. № 4.
А.Л. Топорков
СУББОТА — день недели, ассоциирующийся в народной традиции прежде всего с поминовением умерших; у южных славян часто называется днем мертвых. См. Деды. У южных славян обычно объединяется со вторником и получает общую отрицательную оценку как опасный и неблагоприятный день. По болгарским обычаям, в С. нельзя стирать, чтобы мыльной водой не залить глаза мертвым; нельзя шить и кроить одежду — тот, кто станет ее носить, умрет; сербы старались в С. не начинать никаких серьезных дел, избегали устраивать в С. свадьбы и т. п. Македонцы также считают С. плохим днем, когда люди «не хотят даже умирать», когда исполняются дурные сны, и т. п. Болгары особенно остерегались суббот в марте, воздерживаясь от стирки белья, битья пестом в ступе и других ударов, чтобы предотвратить летнее градобитие. Изредка встречается и положительная оценка С., противопоставляющая этот день недели остальным, ср. сербскую поговорку: «Все дни вылиты из серебра, только суббота из чистого золота».