Славянский кокаин
Шрифт:
Доморацкий поддержал приятеля:
— Ну! Пригласи на танец какую-нибудь телку! Они же теперь все тебя хотят, после твоего геройского поступка!
Мишин улыбнулся, но остался неподвижным.
— Ладно. Пойду Антонову приглашу. — И Груздь потерялся среди танцующих парочек.
Вскоре танец закончился. Люда ушла, а Сева направился прямиком к Мишину. Сел рядом и по-приятельски хлопнул по плечу. От него сильно пахло каким-то терпким парфюмом.
— Здорово. Что не танцуем?
— Не хочу.
— А может, не умеешь?
— Может,
— Ну так попросил бы Людку. Она бы тебя так научила! — Он сделал странные движения руками, не очень похожие на обозначения танцев. — Она клево танцует!
Коля удивленно посмотрел на Парфенова.
— Она же тебе нравится, а? — продолжал тот. — Я же вижу. Да она всем нравится. А будет с тобой!
— Чего? — не понял Мишин.
— Чего, чего! Нравится тебе Людка?
— Что? — У Мишина в мозгах не укладывалось, что парень вот так запросто может предложить другому парню свою девушку. И не простую, а самую красивую в районе.
— Заело, что ли? Людка тебе нравится?
— Ну допустим.
— «Допустим»! — хмыкнул Сева. — Сразу видно, что ботан. Я ее тебе дарю.
Обалдевший Мишин только хлопал глазами.
— Пацан! Расслабься! Ты мне нравишься. Особенно после того, что ты сделал! Расшевелил всех, мать их! Да и Людка, честно говоря, не против. Говорит, что ты ее заводишь. Ну а мне-то… Сначала, конечно, поревновал немного. А потом думаю — а фиг ли! Ты хороший пацан. И что бы мне не устроить ваше личное счастье? Да кто же я буду, если это не сделаю?! И, короче, после всего, сам понимаешь, можешь ее себе оставить. Мне она уже не нужна. Выпьем?
— Выпьем, — качнул головой потрясенный Мишин.
— Пошли на улицу. Тебе здесь нельзя. Да и Людка тебя там ждет. И еще кое-что…
Они вышли на улицу. Обворожительная Людка курила, облокотившись на парфеновскую «Волгу». Они отхлебнули по глотку вермута из бутылки, припрятанной у Севы во внутреннем кармане куртки.
— Держи, — Сева вложил в Колину руку ключи от машины, в Людину — бутылку. — Покатайтесь, поразвлекайтесь, детки! — И ушел обратно.
— Садиться? — спросила Люда.
Мишин никак не мог понять, в чем дело. Видя его нерешительность, она подошла к нему и нежно поцеловала в губы.
Обезумевший от счастья Коля прыгнул в машину, Люда села рядом.
— Водить-то хоть умеешь?
— У меня дядя — таксист. Учил меня. Куда хочешь?
— Сначала покатаемся, а потом видно будет.
Автомобиль тронулся и покатился по ночному шоссе.
Люда вставила в магнитолу кассету с музыкой «Абба», открыла вермут, сделала несколько глотков.
— Давай и ты, — сунула она ему бутылку.
Коля сначала хотел отказаться, ведь он был за рулем, но потом взял — затуманенные счастьем мозги и непреодолимое желание казаться крутым парнем сделали свое дело.
Через полчаса в машине царил настоящий драйв: музыка на полную
— Кайф! — откинувшись на спинку сиденья, произнесла Люда. — Ну а теперь притормози, что ли, где-нибудь. Займемся чем-нибудь поинтереснее.
«Конечно, крошка!» — прозвучали у Коли в голове слова какого-то мачо из какого-то американского фильма, и он, сбавив скорость, нажал на тормоз. Но педаль провалилась куда-то в пол.
— Не тормозится, — хмыкнул Мишин, еще не понимая сложившейся ситуации.
— Да поворачивай уже! — Она со смехом дернула руль в свою сторону.
Педаль опять утопилась в полу. Прямо перед лобовым стеклом вдруг откуда-то взялся столб. Мощный удар. Машина перевернулась и, сделав несколько оборотов, упала в кювет. И темнота.
…Невыносимая боль вернула Мишина в действительность. Он очнулся и с неимоверным трудом поднял голову. Кровь залила ему глаза — он разбил лицо о руль. Все вертелось и кружилось, дико тошнило. Он кое-как выбрался из машины, упал на землю и его тут же вырвало.
Потом он обернулся и глянул на «Волгу».
— Мать твою, — только и смог пробормотать Мишин.
Стекла вдребезги! Фары вдребезги! Капот помят, как морда у бульдога! На боках вмятины и царапины! Но самое главное — где Люда?! Эта вспыхнувшая в его мозгу мысль и страх за нее придали ему столько сил, что он вскочил на ноги и подбежал к машине. В салоне ее не было. Коля обежал «Волгу»… Метрах в трех от него в странной неестественной позе, с подвернутой под себя ногой, лежала Люда. Крови видно не было, только над верхней губой маленькое пятнышко.
Коля медленно подошел к ней, как будто боялся, что что-то спугнет, и тронул ее за плечо, сначала легонько, потом с силой. От этого ее голова безвольно запрокинулась назад. Она не дышала. Мишин рухнул на колени и заплакал в голос. В такой позе его и нашли где-то через час после аварии.
Коля не ел два дня. Мама отпаивала его какими-то таблетками, гладила по голове, говорила какие-то слова, которые Коля слышал, но не мог понять их смысл. Хотя, в общем-то, он и не стремился, ему было все равно. Отец тоже ходил на цыпочках. Из такого состояния Коля вышел лишь на третий день. Отец зашел в его комнату. Мать все время находилась рядом с Колей. Отец тихо спросил:
— Там Валя Бакатин Колю спрашивает. Хочет узнать, пойдет ли он на похороны Людмилы. Что сказать-то?
Мать даже не успела ничего ответить, как Мишин затряс головой и замычал. Вскочил с кровати и побежал в ванную. Там он заперся, схватил лезвие и полоснул себя по венам.
Так он оказался в больнице, где его больше лечил врач-психиатр, нежели какие-либо другие.
Первым к нему пришел… Сева Парфенов.
— Спокойно, пацан, — сказал он. — Все нормально. Я тебе тут мандаринов принес. Ты как?