След "черной вдовы"
Шрифт:
Кстати, именно сержант Новиченко оказался единственным, кто обратил внимание на женщину — капитана милиции. Он-то — местный, а ее вспомнить не мог, хотя как будто что-то знакомое в ее лице мелькнуло. Вот и куртка на ней была повседневная, хотя приказали надеть парадную форму. Но он обратил внимание лишь потому, что была не из местных, а вовсе не потому, что вышла к трассе. Л в самом деле, кто такая? Ведь задал же себе такой вопрос? Задал, получается. И как ответил? Подошел и спросил: «Товарищ капитан, вы откуда? В документики ваши можно взглянуть?» Это совсем неважно, что «товарищ капитан» вполне могла послать сержанта куда подальше. Нет, то-то и оно, что и не подошел, и не спросил, а сам себя успокоил: «Небось из детской комнаты милиции. Или из этих… из полиции нравов. Вроде видел, а где их всех упомнить!» А тут ка-ак рвануло!!
Повторяя
Так вот, он сосредоточился на первой машине и краем глаза отметил, что на той стороне трассы показалась пожилая женщина, которая, прикрыв сверху ладонью, будто козырьком, глаза, остановилась и стала тоже рассматривать приближающиеся машины. А уж после взрыва, когда все внимание сосредоточилось на останках женщины и прочих следах, сержант так и не вспомнил о пожилой свидетельнице.
Ну с «шахидкой» понятно, а та, пожилая, в чем была одета? Трудно давались воспоминания. Кажется, темная юбка и светлая кофта. Или наоборот. Солнце еще с той стороны било прямо в глаза.
Потом сержант долго и не очень успешно трудился над составлением фоторобота взорвавшей себя женщины — капитана милиции. Ничего яркого и запоминающегося. Обычное лицо, встретишь—пройдешь мимо. И не чеченка, нет, а лицо точно славянского типа. На светлых кудряшках — пилотка. Экспертиза подтвердила: волосы действительно русые и короткие. Ну еще фигура у нее была полная, но это понятно: под курткой находилось взрывное устройство. И, как показала взрывотехническая экспертиза, с дистанционным управлением. Остатки подобных изделий находили и прежде, после исполнения терактов, в местах массового скопления людей. То есть адрес изготовителя подразумевался сам собой. Да и вывод следовал однозначный: к исполнителю у заказчика не было полного доверия, чтобы поручить ему (или, как правило, ей) принятие самостоятельного решения. А это, в свою очередь, наводило на мысль, что психическое состояние женщины в момент совершения теракта было неадекватным и ее целенаправленно использовали в качестве «живой бомбы».
Но ведь таким способом действуют ваххабиты, которые в секретных лагерях в Чечне либо за границей проводят специальные курсы подготовки будущих шахидок, подавляя их сознание и подчиняя воле начальника. А какой смысл был Масленникову призывать на помощь профессиональных террористов, если у него у самого хватает собственных бандитов для исполнения любых акций? Тем более что речь шла всего лишь об акте устрашения. Ну да, и те же эксперты подтвердили, что мощность данной бомбы существенный урон бронированному лимузину нанести вряд ли смогла бы, это, в общем-то, обычную машину-дублера посекло осколками. Значит, демонстрация. Но женщина-то погибла, а значит, и ценности она для организаторов «смертельной показухи» не представляла никакой. Так, отработанный материал…
Нет, тут нужен особый склад ума или же крайне агрессивное состояние психики, абсолютно безразличной к чужому страданию. Даже среди отпетых бандитов такие люди представляют исключение.
Итак, какой-никакой, а фоторобот был-таки создан, размножен и роздан оперативникам. Гоголев исходил из предположения, что женщину привезли к месту теракта не в последний момент — это противоречило бы логике организаторов покушения, да и шоссе было перекрыто милицией, — а заранее и какое-то время держали взаперти, чтобы надеть на нее атрибуты милицейской формы прямо перед выходом. И если это было действительно так, ее все же могли видеть посторонние люди, вроде той пожилой женщины, которую так и не разглядел из-за солнца, бившего прямо в глаза, сержант Новиченко. И если, кстати, та женщина была из местных, из Сосновой Поляны, и, испугавшись взрыва, убежала, а не являлась своеобразным контролером действий жертвы, то есть заодно с организаторами акции.
Но сразу после взрыва оперативники прочесали всю округу в поисках возможных свидетелей и почему-то ни одного не нашли, что тоже непонятно. Неужели ни одного местного жителя не удивило, не привлекло внимания обилие
Ставя оперативникам задачу, он первым делом запретил им любое упоминание в беседах с населением «чеченской темы» вообще. Нет, не было и не могло быть. А речь должна идти о совершенно обычной русской женщине, какой она изображена на фотороботе. Что могло быть для нее характерно? Некая заторможенность, продиктованная болезнью либо какими-то другими причинами, например наркотическим опьянением. Она почти наверняка не из местных жителей и появилась здесь недавно — может, за день, может, за несколько часов. Не исключено, что она была не одна, а вместе с другой — пожилой на вид женщиной, которая ее сопровождала.
Та же наверняка и привела в действие дистанционный взрыватель, когда увидела, что нужный момент для опекаемой ею спутницы наступил. После чего немедленно исчезла. Интересен в этом смысле и вид транспорта, которым она могла воспользоваться.
То есть оперативникам предстояло провести вполне адресный опрос, а не действовать методом тыка — авось повезет. И такой метод вскоре дал реальный результат. Стоило грамотно, в смысле предметно, поставить вопросы, как обнаружилось четверо свидетелей. Но самое потрясающее было в том, что они признали на фотороботе местную бомжиху, которая до последнего времени постоянно околачивалась в районе рынка в компании себе подобных алкоголиков и прочих «отбросов общества». Оперы немедленно взялись за «отбросы», которые неохотно, но дали показания. Да, Нюр- ка-вакса. Только на «фотке» она умытая и вообще в порядке, а по жизни — чумазая рвань, насквозь пропитанная всякой дрянью, нюхая которую дурела на глазах. А после этого такие же грязные бродяги отволакивали ее обездвиженное тело к свалке, что на задах кафе «Бодрость», где пялили хором, да там же и бросали до следующего раза. А пару недель назад Нюрка исчезла. Кто-то рассказывал, что якобы творящиеся почти на глазах прохожих безобразия с участием Нюрки вконец разозлили Нефеда, хозяина «Бодрости», на которого постоянно катали жалобы жители окружающих домов по поводу разведенного им «бомжатника». И тогда Нефед, которого, как известно, «крышуют» «псковские», кликнул братву. Те подъехали на «БМВ», отыскали на свалке «отдыхающую» после очередного кайфа Нюрку, оттащили за руки, за ноги, кинули в багажник и увезли. С тех пор больше ее и не видели. И забыли.
Вот и прояснилась картинка. Отыскались реальные следы.
Уже на следующий день взятый без шума прямо из дому Сергей Степанович Нефедов сидел в Управлении ФСБ у Мохова и, заикаясь от понятного страха, давал показания. Мог бы и не заикаться: ему-то пока ничего не собирались инкриминировать. Тем более что, по
агентурным данным, сам он к «псковской» братве прямого отношения не имел, а что дань бандитам платил, так кто ж ее нынче не платит? И не его тут вина, а скорее тех, кто не может обеспечить ему безопасность. Но это уже другой вопрос, который в данный момент решительно никого не интересовал.
Итак, он пожаловался своей «крыше», что его «затрахали» с этим «бомжатником», а милиция никак не реагирует. Вернее, постоянно и даже охотно штрафует за отсутствие порядка на подведомственной ему территории — самочинная свалка, оказывается, относилась к его частному предприятию, а разбираться с бомжами местным властям было, как всегда, некогда. А с другой стороны, ему и самому устраивать разборки с бомжами тоже не светило: обозлятся ведь и сожгут предприятие, а где потом концы искать? С кого спрашивать? Короче, помощь братков показалась единственным реальным выходом. Пришлось даже приплатить за это. Ну а те прибыли, нашли «главную заразу», а остальным, кто близко оказался, пригрозили тем же и увезли. Куда — Нефедов не интересовался. Сказали, что вывезут подальше за пределы города, а может, и области и оставят в покое. Не убивать же, какой ни есть, а человек все-таки, пусть себе живет…