След души
Шрифт:
– Уборка, – дал команду он, и к нему подлетели два магнитных контейнера.
– Металлы, – уточнил Сарафи, и контейнеры начали сбор металлических предметов, которые были разбросаны по нижнему этажу полок его лаборатории.
Слева от Сарафи стояли маленькие капсулы с образцами ДНК разных видов живности. «Mo-tulG» было написано она одной из них. «Хорошо прижился, название на местном языке «комар обыкновенный», – подписал капсульную пробирку Сарафи, – только размерчик маловат. Если где-то ему и разрешат участвовать, так это в тараканьих бегах».
– Отметьте» в «Особенностях», – задал он команду боту.
«Ассимиляции
Сарафи расстроенно взял пробирку и поместил в гравитационное поле.
– Архив недоработанных видов, – снова скомандовал он, и капсульная пробирка стала продвигаться на последний этаж лаборатории.
«Время начала проекта 458:14, рабочее называние «cogi-zir-ominus», – ввел название нового вида в Банк Данных Сарафи, потирая руки, как перед каким-то прибыльным делом. – Новая последовательность ДНК с возможностью модификации, гибрид зируанца и второй версии человека».
Сарафи передвигался по своей лаборатории на небольшой электромагнитной платформе. Со стороны создавалось впечатление, что она парила над полом на высоте сантиметров двадцати. Светящаяся сфера над его головой освещала рабочую поверхность огромного стола из материала, по виду напоминающего мрамор. В процессе работы подойти к Сарафи было невозможно. Металлические двери, пропускающие через себя смертельную дозу электрического тока, защищали Банк Данных НИИ от утечки. Сарафи был аккуратен. Точность была его жизненным кредо. Он перемещал образцы с видами и отмечал результаты проведенных экспериментов у себя в Дневнике.
Нервные клетки гибридного типа, находящиеся в огромной капсуле с надписью «V10986», выше, чем сам ученый, образовывали нейронную сеть. Тонкие нити аксонов переплетались, конфигурируя различные нервные центры, создавали головной мозг, шли к периферии или обрывались где-то посередине. Созданная нервная система постепенно обрастала костной тканью. После того, как каркас был готов, стали формироваться все остальные системы жизнеобеспечения организма – кровеносная, дыхательная, мышечная. Последней сформировалась кожа. Сарафи добавил в кодировку кожных покровов устойчивость к температурным воздействиям и механическим повреждениям. В целом он остался доволен проделанной работой и ждал завершения обработки.
Капсула издала едва слышный звуковой сигнал. Сарафи подошел к ней и внимательно рассмотрел лицо объекта «V10986». Щелкнув пальцами у его правого уха, он заметил небольшое движение мышц, затем освободил капсулу от жидкости, позволяющей снабжать мозг объекта кислородом, и закачал туда смесь газов, сходный по составу с земным воздухом. Объекта вырвало легочной жидкостью, и он закричал. «V10986» открыл глаза, его зрачки тут же среагировали на свет, а руки попытались дотянуться до лица, но не смогли этого сделать. Неразработанные мышцы не были готовы к таким нагрузкам. Крик привлек внимание уборщиков, и Сарафи поставил шумовую завесу на капсулу.
«Удачная версия, наконец-то…» – задумался Сарафи.
– Сообщить Генералу? – спросил его помощник, который наблюдал за боем в Овраге Павших с третьего этажа лаборатории.
– Нет, Ажерге, я сам. Ты можешь отправляться домой, к родным. Я погасил твой долг перед Варием.
– Спасибо, – медленно проговорил помощник,
Сарафи подошел к «V10986» и улыбнулся ему.
– Привет, я Сарафи, твой создатель, – сказал он на русском с зируанским акцентом. – Пришло твое время.
Объект посмотрел на него кристально чистыми голубыми глазами и моргнул. Сарафи снова закачал специальную жидкость в капсулу и погрузил «V10986» в криогенный сон.
«Все системы в норме, рефлексы средние между зируанцем и второй версией человека. Золотая середина, – комментировал он свои записи в Банк Данных. – Я доволен».
Лаборатория Сарафи
Планета Зир
1863 земной год
– Ты мой лучший проект, – улыбался Сарафи, глядя на то, как «V10986» выбирался из капсулы. – В тебе встроена программа ускоренного усвоения разговорной речи, усилена способность к обучению и адаптации. Твои ткани могут регенерировать. Я назвал тебя Виктор. В том месте, где ты будешь скоро обитать, это имя означает «Победитель». У нас же оно означает «Успех».
Виктор следил за движениями губ Сарафи и как бы пытался повторить его слова.
– Речью ты овладеешь через несколько дней. Не торопись, у некоторых особей на Земле на это требуется не менее трех лет.
Виктор кивнул.
– Жить ты будешь в одном из цивилизованных мест, хоть и на примитивной планете, – и Сарафи назвал широту и долготу Петербурга. – Я заложу в тебя большой объем данных, необходимых для успешного проживания в этой локализации, но пока не решил еще с твоим делом. На Земле у всех есть «дело», как и на Зир, в принципе. Они называют его «профессия». Посмотри сюда, – и Сарафи щелкнул пальцами над головой у Виктора, – это Земля.
Виктор резко прищурился, а затем широко раскрыл глаза.
– Красиво, правда? – восхищался проекцией Земли Сарафи.
– Да, – внезапно ответил Виктор.
Сарафи повернулся вправо: «Скорость обучения в норме», – и бот поставил галочку в небольшой анкете.
– Я постепенно объясню тебе все особенности погоды на этой планете.
– Хорошо, – ответил Виктор.
– Есть только одно «но» – земные гуманоиды, я их называю «люди», не подозревают о существовании Зир, так что я буду вынужден стереть тебе данные об этой планете и о твоем создании. Хоть зируанского в тебе и шестьдесят процентов – внешность, резистентность к вирусам, способность к мышлению – ты слишком человечен. Сорока процентов человеческих генов будет достаточно для того, чтобы твоя психика не выдержала и программный код ее сбился. Таких людей, со сбившимся кодом психических реакций, на Земле называют «сумасшедшие» и держат в специальных закрытых помещениях, а нам это не нужно.
Виктор внимательно слушал и периодически кивал, а спустя несколько дней Сарафи остался один в своей лаборатории в привычном одиночестве.
– Сарафи! – ворвался на экспериментальный этаж разгневанный Генерал. – Где он?
– О ком Вы, мой Генерал? – растеряно произнес Сарафи.
– Где образец с последней моделью ДНК? – кричал Фармак.
– Понятия не имею, о ком Вы, – холодно ответил профессор.
– Не смей мне говорить, что его не существует. Где он? Еще раз повторяю! Где он?! – не унимался Генерал.