След души
Шрифт:
Как я здесь оказалась, спросите вы? Просто я всегда жила двойной жизнью. В детстве – это семья и школа, в юности – это университет и поиск второй половинки. Внутренний мир каждого человека уникален, но одно я знала точно – у каждого из нас есть две жизни, две стороны. Люди часто анализируют свое поведение и происходящие с ними события, но еще больше людей предпочитают не замечать удивительные вещи, которые случаются вокруг. Психика твердо стоит на защите твоего здоровья. Статистика говорит о том, что в основном люди считают себя или злыми, или добрыми. Я с этим, пожалуй, соглашусь, ведь чтобы осознать свою
Современное общество заставляет нас играть роли. Домохозяйка, злой начальник, любящая мать, легкомысленная студентка. Утром вы образцовый госслужащий, а вечером – отвязный бунтарь. Кто же вы сегодня? Если у вас есть ответ на этот вопрос, то посмотрите в зеркало и спросите себя: «А до конца ли я с собой честен?»
Правда – новая валюта окружающего мира. Правда бы все упростила, но человеку свойственно лгать. В поисках истины мы можем легко потерять себя, ведь нам гораздо легче исследовать глубины космоса, чем быть честными с самим собой. Мы постоянно загоняем себя в угол, прячем свое истинное лицо, но рано или поздно в нашей жизни происходят события, которые дают нам понять, что настоящих нас никто не знает, и ты настоящий просто прячешься где-то в самом укромном уголке своей души, копишь мощь и тихо ждешь, когда тебя выпустят на волю. Ты во внутренней тюрьме, а ключи от твоей камеры давно утеряны.
Я старалась угодить всем. Из хорошей ученицы в школе я превращалась дома в образцовую дочь, на уроках физкультуры старалась бегать быстрее всех, а во дворе быть душой компании, и только вечером, когда я оставалась одна, я смотрелась в зеркало и не понимала, кто же я на самом деле. С детства я делала прогнозы событий. Предсказать некоторые ситуации совсем несложно. Нужно всего лишь сложить два факта и получить третий. Но, согласитесь, маленькая девочка, угадывающая то, что произойдет, выглядит, как минимум, странно. Скрывать это я не видела смысла, в результате чего заслужила репутацию гадалки и отрешение от общества. Всегда одна, везде изгой. Меня редко понимали даже собственные родители и часто наказывали. Именно поэтому я хорошо училась.
Отношения с одноклассниками были натянутые. Общество меня не любило, впрочем, как и я его. Окончив школу с отличием, я столкнулась с вопросом выбора будущей профессии. Мой отец – врач, мать – лингвист. Выбор очевиден. В стране нехватка рабочих кадров, а я иду в медицинский назло системе – планирую стать психиатром. Я стала готовиться к поступлению. Как мне показалось, подготовилась я блестяще. На дворе был 1995 год.
Город N
1995 год, июль
– Вопрос номер один. Билет десятый, – осипшим от волнения голосом сказала Кира. – Средний мозг. Структура и функции. Средний мозг находится между. – начала она и замолчала. – Между…
– Если не знаете, то начните отвечать на следующий вопрос, может быть, потом вспомните, – произнесла суровая женщина из приемной комиссии.
Кира выдохнула. Какое облегчение. Где он, этот средний мозг, средний мозг, средний мозг, – пыталась найти в своей памяти хотя бы какую-нибудь информацию она. Затем Кира стала перебирать бумажки, разложенные перед
– Кравцова? – прервал ее седой профессор. – Дочка Паши? Павла Кравцова?
– Да, – сухо ответила она.
– Кира Павловна, – проявив уважение к юной дочке талантливого хирурга, сказал экзаменатор, – к ответу на данный вопрос вы подготовились хорошо, но все же этого недостаточно. Это тройка, при блестящем ответе. Я уверен, он таковым и будет. Проходной – четыре или пять. Может быть, Вам просто не повезло с билетом. Если хотите, выбирайте другой билет. Отвечаете на оба вопроса – четыре, не отвечаете – ждем на следующий год. Или сейчас, но тройка.
Кира ерзала на стуле, как виноватый пятиклассник.
– Давайте другой билет, – сосредоточенно сказала она и трясущейся рукой потянулась за билетом. «Кровеносная система, так, легкотня, – читала про себя Кира и вдруг побелела. – Средний мозг. Структура и фун…»
– Это издевательство! Вы должны заменить вопрос! – внезапно вырвалось у нее.
– Кира, мы Вам пошли навстречу, – строго посмотрел на нее профессор. – Будете отвечать?
– Это неправильно! Вы же сами видите. У вас один и тот же вопрос два раза повторяется! – пыталась оправдаться она.
– Кира Павловна, Вы отвечаете или нет? – переспросила женщина.
Кира швырнула билет на стол, резко вскочила со стула, опрокинув его назад, и хлопнула старинной дверью.
– Уроды! – раздалось эхом по аудитории.
Июльская духота сопровождала Киру до подъезда. Поднимаясь по лестнице, она ощущала себя, как будто под землей в винном погребе. Кожа быстро отреагировала на смену температуры. Крики отца она услышала, когда уже поднялась на свой этаж.
– Это позор! – кричал Кравцов. – Позор семьи! Позор моей фамилии! Я – уважаемый человек. У меня репутация! Да что она себе позволяет? Мало того, что она не удосужилась подготовиться как следует к экзаменам, так она еще и нахамила председателю. Где твое пресловутое аристократическое воспитание? А?!
– Паша, у нее переходный возраст, – не зная, что ответить мужу, оправдывалась Анна. – Посмотри на нее. Она еще не осознает, как это важно.
– Переходный возраст, значит? Гормоны? Ей семнадцать, это уже не переходный возраст! Это характер! – кричал он.
– Твой характер, Паш, – резко ответила Анна и ушла на кухню.
Кира прислонилась спиной к холодной стене подъезда. Головой откинувшись назад, она случайно коснулась звонка. Отец подлетел к двери. Кира вошла, опустив голову, как нашкодивший котенок. Мать смотрела на нее и молчала. Отец разочарованно покачал головой и ушел к себе в кабинет. Зазвонил телефон.
– Алло! – взял он трубку, – Давид Германович, я приношу свои извинения, мы подготовимся на следующий год. Потом он еще минуты полторы кивал и в конце сказал:
– Еще раз извините… нас, – и посмотрел на Киру, которая стояла в дверях отцовского кабинета с застывшими в глазах слезами. Павел молча повесил трубку.
– Наказана. Домашний арест.
– Ага, щас! – грубо ответила Кира и хлопнула входной дверью. – Позор семьи! Я устрою им позор семьи, – бежала она вниз по лестнице вся в слезах.