«След Лисицы»
Шрифт:
— А что? Хитрый след, — согласился Откаленко. — Только не мешает ему где-то и кончиться.
— Знаете, Федор Кузьмич, — воодушевился вдруг Лосев. — Ведь надо же, наконец, дать шифр делу, верно?
Цветков добродушно усмехнулся: Лосев был выдумщик, и это ему нравилось.
— Верно, — согласился он. — Шифр требуется.
— Вот и предлагаю: «След лисицы». А? И уж хитрее следа нет, чем у нее… Куда он только не приведет!
— А что? Неплохо, — снисходительно заметил Откаленко. — И журналистам потом искать названия не придется.
— И для пьесы подойдет и для оперы, —
Цветков озабоченно махнул рукой:
— Ладно вам. Опера им нужна!.. Вот что вы сейчас запоете, хотелось бы знать? Этот ваш лисий след черт те как запутывается.
Однако события, которые вскоре произошли в сквере напротив театра, внесли в запутанное дело под новоиспеченным шифром «След лисицы» некоторую ясность. Так, во всяком случае, показалось Цветкову и его сотрудникам.
ГЛАВА 9
ГОСПОДИН ЛАСАР БУДЕТ ЖАЛОВАТЬСЯ ГОСПОДИНУ МИНИСТРУ
К немалому разочарованию сотрудников Цветкова, Сердюк упорно, вот уже второй день, не появлялся в сквере напротив театра.
На третий день Лосев снова приехал на ставший уже знакомым до последнего кустика и изрядно осточертевший ему сквер и, обменявшись сигналами с дежурившими там сотрудниками, принялся прогуливаться по аллее, потом опустился на одну из скамей.
Время ползло тягуче и нудно. Было жарко. Солнце припекало по-летнему. На скамьях вокруг дремали старики, пожилая женщина что-то вязала, а рядом болтали две школьницы, лакомясь булочками. Из-за кустов доносились ребячьи возгласы.
На лицах сотрудников, изредка проходивших мимо Виталия, было одно и то же раздраженно-скучающее выражение: «Опять не придет».
Действительно, Сердюк не появлялся.
«Неужели напрасна вся эта комбинация с запиской? — беспокойно думал Виталий. — Не поверил? Учуял что-то? Может быть, допустили какой-то промах? Вероятно, да. Но какой?» И еще Виталия неотступно мучила мысль: кто, если не Мотков, мог взять записку Полуянова?
Прошло еще около часа.
Виталий зевнул и собрался было пройтись, чтобы окончательно не заснуть, как вдруг заметил вдали у входа в сквер высокую грузную фигуру, показавшуюся чем-то знакомой. Он насторожился и стал ждать.
Человек не спеша приближался.
И тут вдруг Виталий узнал его. Это был Павел Иванович, директор магазина культтоваров, собственной персоной.
Он величественно прошествовал мимо Виталия к центру сквера. Там Павел Иванович, словно гуляя, медленно обогнул громадную клумбу с обелиском посередине на месте будущего памятника и опустился на скамейку.
«В рабочее время гуляет себе, — подумал Виталий. — И явно кого-то ждет. Интересно, кого? Надо сообщить ребятам. Пусть за ним потом посмотрят». Этот громадный, седой, благообразный старик не очень-то заслуживал доверия, если в его магазине произошла такая чертовщина с запиской. Да и тот продавец… Но тут вдруг Виталий вспомнил: у него же есть машина, он ее сам видел около магазина! Дело осложнялось. Единственную оперативную машину, которая дежурила недалеко от сквера, отпустить было нельзя: Сердюк мог появиться каждую минуту. Следовательно, надо было
Приняв решение, Виталий поднялся и направился к выходу из сквера, где дежурил один из сотрудников.
В считанные минуты невидимый механизм был приведен в действие.
И когда Павел Иванович все так же величественно и не спеша вышел из сквера и направился через площадь к тому месту, где стоял в тени громадных театральных колонн его «Москвич», Откаленко с двумя сотрудниками уже внимательно следили за ним из окна своей машины.
Но Павел Иванович повел себя с самого начала довольно странно. Спустя несколько минут машина его, проделав значительную петлю, неожиданно остановилась… Откаленко не поверил своим глазам — около музея Достоевского! И Павел Иванович, с озабоченным видом пройдя через калитку, скрылся в полутемном подъезде.
Зайдя в маленькую прихожую музея-квартиры, Павел Иванович спросил у девушки около гардероба:
— Что, Светлана Борисовна здесь?
Девушка окинула его любопытным взглядом.
— Да. Проводить вас?
— Попросите ее выйти ко мне, будьте так любезны.
Импозантный вид Павла Ивановича, его церемонные манеры возымели свое действие.
Через минуту к нему вышла Светлана. Она сразу узнала своего недавнего экскурсанта и с улыбкой спросила:
— Это вы меня ждете?
— Ради бога, извините! — поклонился Павел Иванович. — Но дело неожиданное и, я бы сказал, чрезвычайное… Гм… Вы не могли бы выйти со мной на крыльцо?
— Пожалуйста…
Светлана удивленно посмотрела на странного посетителя. «Чего он так волнуется?» — с беспокойством подумала она.
Когда они вышли на крыльцо, Павел Иванович, понизив голос, проговорил:
— Еще раз покорнейше прошу извинения. Но, как я уже сказал, чрезвычайные обстоятельства. И поразительное совпадение, — но, заметив тревогу на лице девушки, он успокоительно и осторожно коснулся ее руки. — Нет, нет, никаких неприятностей. Скорей наоборот. Да вот, извольте выслушать.
— Я вас слушаю, — с облегчением ответила Светлана. И, улыбнувшись, добавила: — А то вы меня просто напугали.
— Сейчас я все объясню. Я не могу в себя прийти от неожиданности. Только два дня назад — помните? — вы мне сказали, что в вашем музее пропал портсигар Достоевского.
Светлана обрадованно всплеснула руками.
— Неужели он нашелся?!
— Не могу поручиться, но… — замялся Павел Иванович. — Только вы уж меня, голубушка, не выдавайте. Первый раз, знаете, попал в такое положение.
— Ну что вы! — трепеща от нетерпения, воскликнула Светлана. — Мы так вам будем благодарны!
Павел Иванович натянуто улыбнулся.
— Вы меня приободрили. Дело, видите ли, в том, что вчера мне одна личность предложила купить в качестве сувенира портсигар Достоевского. Каково?
— Не может быть?!.
— Вот и я подумал, что не может быть. Но потом вспомнил ваши слова и, понимаете, заколебался.
— Как вы могли колебаться! Надо было немедленно…
— Я не мог, — улыбнулся Павел Иванович, весь внутренне напрягаясь перед решительным моментом. — Он сказал, что нашел его… И потом все это так неправдоподобно.