След Локи
Шрифт:
– Зато сколько подписчиков! – резонно возразила мама.
– Да хоть всё человечество, – с горячностью возразил отец, – А где ответственность? У журналиста, понятно… Чтобы приобрести профессию, надо ей научиться, принять ее правила, освоить технологию, потом поступить на работу, договор подписать, получить опыт, заработать репутацию… И тут все просто – в договоре написано – что тебе можно и чего нельзя, что ты должен делать, а чего не должен или даже, что тебе категорически запрещается. Правила игры, если хочешь. А блогер – всегда сам по себе и сам для себя, как ему заблагорассудится… Правила он сам себе устанавливает, захочет – легко их поменяет…
– А что, блогер, совсем-совсем ни перед кем
– Да по большому счету – нет… Разве что перед уголовным кодексом, как и все, – ответил, подумав отец, – То есть, может и отвечает, если порядочный человек и репутацией своей дорожит перед своей совестью. А может и не отвечать, если не хочет и не дорожит… Самореализация – дело не управляемое… Хорошо, если реализуется гражданская позиция или стремление к правде, а если нет? Но для блогера, в отличии от журналиста, никто правил не написал и не напишет, и никто с него, кроме того же уголовного кодекса, ни за что не спросит… Дилетанты!
– Не знаю, не знаю… – сказал Гермес, не слишком убежденный аргументами, – В сущности, раньше журналистикой тоже занимались дилетанты – Цицерон и Юлий Цезарь, Ларошфуко и Вольтер, Герцен, Мирабо, Пушкин, наконец, и даже Екатерина Вторая и кардинал Ришелье… Гениальные дилетанты по сути дела, которые ничем от нынешних блогеров по статусу не отличались. Хотели – писали, не хотели, сочиняли стихи, занимались политикой или управляли государством.
– Вот именно! Только слово «гениальные» здесь ключевое! Нечего и сравнивать! – возмутился отец, но потом задумался, – Может все дело действительно в уровне личности, в ответственности, порядочности, образовании… Даже не знаю… Вольтера хоть блогером назови, хоть журналистом – все равно останется в вечности. А кто про ваших блогеров через пять лет вспомнит? Пришли из ниоткуда и уйдйт в никуда…
Бориса слегка покоробило от такого сравнения, поскольку популярного блогера из соседнего подъезда с десятком тысяч подписчиков он хорошо знал, но трезвым ни разу не видел. Только за одно произнесение его «никнейма» вслух могли запросто выгнать из школы, поскольку он был заимствован из словаря ненормативной лексики, не говоря о самих текстах, от которых Пушкин мог перевернуться в гробу, хотя и сам был не чужд крепкого словца. Подписчикам и поклонником это, напротив, очень нравилось и лайки они ему раздавали без счета. Так что, сравнение соседа с неприличным сетевым именем с Мирабо и кардиналом Ришелье Варваре не понравилось.
– Да и не каждого к печатному слову или телеэкрану допускали, – продолжил развивать свою мысль отец, – Сначала нужно было доказать, что ты достоин говорить с публикой, обладать профессиональной или социальной репутацией, умом, ну и талантом конечно… А сейчас что? Сейчас все по-другому – включай компьютер, и вот тебе готовая персональная типография в комплекте с телестудией. Эпоха Гуттенберга сменилас эпохой Цукерберга. Ни ограничений, ни барьеров, ни ответственности… Свобода!
– Простор для манипуляций… – тихо поддакнул Гермес.
– И для манипуляций, и для обмана, и для чего заблагорассудится – хоть доброго, хоть злого… – уверенно подтвердил отец, а Гермес при этих словах многозначительно посмотрел на Бориса. Варвара понял, в какую сторону клонится разговор.
– Мальчики, ну спорьте себе, конечно, – вмешалась мама, которой хотелось уже переменить тему, – Но, Сереженька, согласись, говорить, что журналистика умрет – это явное преувеличение! Конечно, тебе ближе социальные сети и всё такое, но мы же должны смотреть правде в глаза…
– Конечно меняется, – охотно согласился Гермес, которому начинавшийся спор доставлял истинное удовольствие, – Но, журналистика меняется не впервые, не так ли? Взять, к примеру, «новый журнализм» Пулитцера и Херста! Поначалу они тоже хотели завлечь массу, сделать журналистику прибыльным бизнесом, и им это несомненно удалось! Упрощай и властвуй – вот элементарная формула Рендольфа Херста.. Писать для народа материалы, которые содержат элементы его примитивной природы – самосохранение, любовь, размножение и тщеславие. А главный критерий – тираж и еще раз тираж! Вот отсюда и таблоиды, и заголовки в аршин и комиксы про «желтых мальчиков», ну и огромные тиражи… Но это – в прошлом веке. А сейчас? Перспективы совсем скверные. Фейки, манипуляции, моделирование социальной реальности, информационные войны и тотальный контроль над общественным сознанием… Нет?
– А какой вывод? К чему всё это?
– А к тому, что игра с информационной реальностью – игра опасная. Кстати, даже до эпохи интернета заигрывание с массой ни к чему хорошему журналистику не привело! В конечном итоге, журналистика доигралась в поддавки с толпой до того, что стала вынуждена угождать этой самой толпе. Так что теперь журналистика волей или неволей вынуждена подстраиваться и сама не заметила как массовая аудитория превратилась из потребителя в безусловного диктатора… Ты, Лерочка, полагаю, падения рейтинга больше всего боишься?
– Шура боится, – буркнул Борис, который понял, о чем идет речь, – А мама ничего не боится, она не из-за рейтинга, она из принципа уродов разыскивает…
– Боря, не груби! Никаких не уродов, а героев программы, судьбы человеческие, если хочешь знать, – возмутилась мама Лера.
– Но в результате все равно из-за рейтинга… – спокойно добавил Гермес специально для Бориса, который был с ним в принципе согласен.
– Какая-то всеядная это тлпа получается…– начал было философствовать он, но Гермес его быстро перебил, оживляясь:
– Дело не во всеядности, а во всемогуществе потребителя. Сегодня журналист далеко не единственный человек, имеющий право на авторство и не единственный, кто дает аудитории информационный продукт, вот в чем дело! Блогеры это поняли сразу – они ведь и есть сам народ. Так что, попадают они в ожидания аудитории порою точнее традиционной прессы. Вот вам и «лайки»…
– Не думаю, что мы говорим о вещах равноценных… – задумчиво положив в рот кусочек сыра, возразил отец, – Журналистика – это как… ну фабрика доверия, что ли, где в основе товара – ответственность, надежность, гарантия качества… А как можно доверять тому, кто и имени-то своего не имеет, а прячется за странной кличкой без лица и без биографии… В конце концов, писал же Бодрийяр о нашем времени, что «мы находимся в мире, в котором становится все больше и больше информации и все меньше и меньше смысла» 6 … Так что ваши блогеры – это симулякр журналистов, а никакие не журналисты.
6
Очень образованный отец Бориса цитирует известный трактат французского философа Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляция» (фр. Simulacres et Simulation), где ученый исследует проблему взаимосвязи между реальностью, символами и обществом, и вводит особое понятие «симулякра». Чтобы пояснить, что такое «симулякр» Бодрийяр даже придумал к своей книге эпиграф из Экклезиаста: «Симулякр – это вовсе не то, что скрывает собой истину, – это истина, скрывающая, что ее нет».