След мустанга
Шрифт:
Полли вышла к нему навстречу, и он, не останавливаясь, обнял ее за плечи одной рукой.
— Мистер Скиллард, — сказал вождь, подойдя к столу. — Я сделал все, что мог. Пророк видит смерть, спрятанную под землей. Вожди опасаются, что ваша компания выпустит эту смерть наружу. Я убедил их, что надо выслушать вас. Вы можете дать слово, что на скале Белого Мула не будут рыть еще один карьер?
— Дать слово? Как я могу решать за руководство? — развел руками Скиллард. — Это не в моих силах.
— Мне не нравится такой ответ, — сказал Темный Бык. — А вот шайенам
— Почему?
— Потому что они знают, как заставить ваше руководство не соваться сюда. Они хотят послать компании предупреждение. Очень серьезное предупреждение. — Темный Бык смерил взглядом тщедушную фигурку инженера. — Вы видите этот стол? На нем лежали кости людей. Тех людей, которые уже были здесь двадцать лет назад. Они все умерли. С тех пор белые не появлялись здесь. Ваши хозяева знают это?
— Вероятно. Но этот район компании не нужен. Абсолютно не нужен. Я впервые слышу о Белом Муле. Если даже я, инженер, не знаю о планах компании, то откуда их могут знать индейцы?
— Им сказал верный человек.
— Верный человек! Шаман, что ли? А ему, конечно, доложили духи? Ладно, ладно, — Скиллард вовремя унял неуместную иронию. — Конечно, я передам мистеру Кребсу ваше предупреждение, он обязательно будет учитывать мнение местных жителей…
— Нет, мистер Скиллард, — Темный Бык поднял ладонь. — Вы не должны передаватьпредупреждение. Вы должны сами получить это предупреждение, понимаете? Вас привезли сюда как пленника, но вы не пленник. Вы — Большой Белый Вождь. Вы сильнее и умнее вождей, которые ждут вас.
— Что-то незаметно, — неуверенно улыбнулся Скиллард.
— Видите эту бизонью шкуру? — Темный Бык погладил свалявшуюся бурую шерсть. — Я надел ее не потому, что мне холодно. А потому что в ней сила моего племени. Я прошу вас: наденьте на себя шкуру медведя. Станьте медведем, и тогда вы сможете говорить с волками.
Скиллард отступил на шаг и скрестил руки на груди.
— С волками? Они что, хотят меня убить?
— Они не убьют вас, если вы будете говорить с ними, как медведь с волками.
Инженер кивнул:
— Я вас понял. Я очень хорошо вас понял. Дайте мне пару минут. Хочу собраться с мыслями.
— Хорошо, — Темный Бык скинул с плеч шкуру и растер ладони. — Вижу, вы на верном пути. Поговорите с вождями. А потом мои люди вас проводят. Я дарю вам коня, на котором вы сюда приехали.
Он снова обнял Полли одной рукой и сказал:
— Колдунья, зачем ты привезла Однорукого? Отдай его белым.
— Белые хотят его убить.
Темный Бык понимающе кивнул, продолжая снимать с себя ритуальные украшения. Он вытащил перо из густых черных волос, собранных в пучок под затылком, а потом снял с груди панцирь из конических ракушек, похожих на детские пальчики.
— Я пошлю с вами Ника и его братьев, только собирайтесь скорее. Старуха говорила, что ты привезла ей подарки. Я их сам разберу, а ты не теряй время, собирайся.
Фотограф Грубер разочарованно протянул:
— Как же так? Неужели вы не позволите мне сделать
— Никаких фотографий, — сказал Темный Бык, который без ритуальной шкуры и перьев сейчас казался просто фермером — в клетчатой рубахе и комбинезоне с большими накладными карманами. И только массивная серебряная застежка с крупным рубином, стягивающая шелковый платок на шее, напоминала о его ранге. — Не всем это нравится, да и времени нет. В следующий раз, брат мой.
Темный Бык говорил ясно и грамотно. Он хорошо знал язык белых, потому что на этом языке была написана единственная книга, по которой он научился читать, и которую читал и перечитывал все время — Евангелие, подаренное ему миссионерами. Да, он оставался Темным Быком, потому что это имя перешло к нему от умершего отца. Но вождь любил свое христианское имя — Джошуа.
Он принял веру так же легко и естественно, как когда-то его предки приняли лошадей и огнестрельное оружие. Учение Христа не противоречило тому, что знали индейцы о жизни и смерти. И ему было непонятно, почему эта вера и этот язык еще не охватили всех остальных индейцев. Даже не все его родные братья приняли крещение, а брат отца, старый Коготь, категорически отказывался произнести хотя бы слово на языке белых.
Красный Коготь сам вызвался привезти Скилларда, и Темный Бык не мог ему в этом отказать. Он отправил с Когтем своего Саймона и поручил негру оберегать инженера, потому что хотел сохранить мир. А Красный Коготь не любил мир, он не любил жить дома и пропадал где-то в Колорадо с мелкими бандами. Коготь и здесь, на встрече, о чем-то шушукался со своими приятелями шайенами.
Вспомнив об этом, Темный Бык нахмурился и поторопил Скилларда:
— Идемте, мистер инженер! Вы скажете вождям свое слово, и отправитесь домой.
Темный Бык подвел инженера к костру, вокруг которого сидели на земле вожди шайенов. Здесь же был и Красный Коготь. Они замолчали, когда Темный Бык приблизился.
— Вы хотели слышать, что думает Компания, — сказал он, опускаясь на колени и за руку усаживая рядом с собой инженера. — Компания не собирается ломать наши границы. Не так ли, мистер Скиллард?
— Истинно так, — откашлявшись, подтвердил инженер. Он поправил свою белую шляпу и добавил: — На договоре о границах резерваций стоит подпись Президента. Его слово — закон для всех граждан Америки. Для простых людей, для вождей и для компаний.
Шайены молча смотрели на него, ожидая продолжения, но Скиллард явно не был готов к длинной речи. Темный Бык пришел ему на помощь.
— Компания знает, что здесь, у скалы Белого Мула, нельзя рыть землю. Не так ли, мистер Скиллард?
— Да, конечно.
Скиллард отогнал рукой дым, щипавший ему глаза, и продолжил:
— Я внимательно выслушал ваши пожелания. Я подробно изложу их в своем обращении к руководству Компании…
Он пытался заглянуть в глаза кому-нибудь из вождей, но их лица были неподвижны. Они еще не услышали того, чего ждали, и он заговорил снова: