След на песке
Шрифт:
Высокую сутулую фигуру в сюртуке с орденом на лацкане знала в те годы вся Москва. Одни горожане считали его чудаком, другие (и их было большинство) называли доктора святым и относились к нему с большим почтением.
Особым уважением он пользовался у заключённых и отправленных по этапу. От тюрьмы к тюрьме, от этапа к этапу передавались слухи и легенды о помощи и лечении замечательного доктора.
Однажды зимним вечером Фёдор Петрович спешил к очередному пациенту по одной из московских улиц. Зимой он носил внушительную тёплую шубу Неожиданно перед ним выросли фигуры грабителей, которые потребовали, чтобы он снял и отдал им дорогую шубу Доктор объяснил, что спешит к больному, но, когда освободится, он сможет отдать её, и назвал себя. Услышав имя доктора Гааза, бандиты бросились на колени, прося
Одной из тюрем, которой врач уделял в то время много внимания, был Московский тюремный замок, позже названный Бутырской тюрьмой. Построенный в 70-е годы XVIII века, этот тюремный комплекс требовал ремонта. В нём отсутствовала канализация, зловонье и грязь поражали каждого, кто оказывался внутри и рядом с его стенами. В тюрьме был небольшой православный храм, который вмещал далеко не всех, и заключённые не всегда могли помолиться и исповедаться.
Все эти проблемы доктор Гааз поставил перед тюремным комитетом Москвы. Совместно с митрополитом Филаретом они добились, чтобы рядом с тюремной церковью были построены специальные комнаты, откуда заключённые могли наблюдать и слушать проповеди. По настоянию Фёдора Петровича в Бутырской тюрьме были открыты столярная, сапожная и переплётная мастерские. Во дворах тюремного комплекса были посажены тополя, для очищения воздуха. На всей территории были проведены необходимые дренажные работы, чтобы удалялась вода и грязь, и перед тюрьмой, и в её внутреннем пространстве были выложены мостовые.
Во время одного из своих визитов в Москву в Бутырскую тюрьму заехал император Николай I. Знакомясь с тюремным комплексом, кто-то из «доброжелателей» Гааза сообщил царю, что некоторые заключённые симулируют болезни, а доктор им потворствует. Император начал выговаривать свои замечания. Услышав строгий тон и царское недовольство, доктор Гааз неожиданно упал перед ним на колени. Император, довольный произведённым эффектом от своих слов, покровительственно произнёс: «Ну полно, полно, Фёдор Петрович, я вас прощаю…» На что доктор Гааз, к его изумлению, заявил: «Не за себя прошу, за этих пожилых заключённых. Они слишком стары, чтобы отбывать наказание. Помилуйте этих стариков и отпустите их». Император был растроган этими словами известного врача и приказал помиловать нескольких убелённых сединами узников.
Рядом с Бутырской тюрьмой Фёдор Петрович сумел организовать приют для детей, чьи родители оказались в тюрьме, и смог решить эту проблему с городскими властями, чтобы рядом в доме сдавались дешёвые квартиры для жен заключённых и действовала начальная школа.
Заботился Фёдор Петрович и о том, чтобы группы арестантов, выходящие на этап, проходя по Москве, могли где-то проститься с родственниками, отдохнуть и иметь какую-то еду. Ему удалось договориться с лесопромышленником Рахмановым и известным московским булочником Филипповым, чья булочная на Тверской была известна всей Москве. В районе нынешней площади Рогожской заставы в Таганском районе Москвы был построен дворик для встречи уходящих на этап каторжан и их родственников. Филлипов снабжал заключённых особыми калачами, которые пекли на соломе, из хорошего теста, и они долго не черствели. Сам доктор Гааз часто выходил на этап вместе с каторжанами и сопровождал их по Владимирскому тракту порой до района нынешней Балашихи.
Доктор Гааз говорил, что медицина – царица наук, считая, что её цель – изучение и забота о человеке. Он писал в своих работах, что здоровье человека должно быть главной задачей врача. В то же время знания доктора, положение врача должны вызывать доверие у пациентов и почтительность.
…Однажды в полицейскую больницу на Воробьёвых горах вместе с партией сирот солдатских сыновей и воспитанников приютов из Литвы попал больной мальчик. Фёдор Петрович вылечил его, мальчика крестили и дали ему имя Николай. Доктор Гааз помог ему закончить школу, и он успешно поступил на медицинский факультет Московского императорского университета. Николай Агапиевич Норшин стал хорошим врачом и одним из учеников доктора Гааза. Работая в Рязани, он часто писал Фёдору Петровичу, советуясь и обмениваясь медицинскими знаниями, случаями из практики и методами лечения. В одном из писем ученику доктор Гааз написал: «Самый верный
Встречаясь с молодыми коллегами, отвечая на их вопросы, Гааз не раз говорил, что основой профессиональной деятельности врача он считает неразрывную связь понятий долга, совести и христианского человеколюбия, и жил под девизом: «Спешите делать добро!»
Доктор Гааз умер 14 августа 1854 года. Когда его хоронили, на траурную процессию для прощания со «святым» доктором вышли 20 тысяч человек, и это из 170 тысяч тогдашних жителей Москвы. Похоронили Фёдора Петровича на Немецком кладбище (ныне Введенское). Там стоит памятник с крестом. Вскоре в ограде вокруг его могилы появились металлические кандалы в знак признательности тюремному врачу, который заботился о том, чтобы облегчить участь каторжан, и так много сделал для этого.
…Шли годы, но память об удивительном и добром московском докторе Гаазе, его правилах для врача продолжали жить в российском обществе и передавались из поколения в поколение.
Образ великого гуманиста оставил след и в русской литературе, вдохновив великих писателей. В третьей части своего романа «Идиот» Фёдор Михайлович Достоевский, через 20 лет после кончины доктора, так опишет его: «В Москве жил один старик, один “генерал”, то есть действительный статский советник, с немецким именем; он всю жизнь таскался по острогам и по преступникам; каждая пересыльная партия в Сибирь знала заранее, что на Воробьёвых горах её посетит “старичок-генерал”. Он делал своё дело в высшей степени серьёзно и набожно; он являлся, проходил по рядам ссыльных… останавливался перед каждым, каждого расспрашивал о его нуждах, наставлений не читал… звал всех “голубчиками”. Давал деньги, присылал необходимые вещи, приносил иногда душеспасительные книжки и оделял ими каждого грамотного… Он говорил с ними как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца. Дошло до того, что его знали по всей России…»
В 1894 году Антон Павлович Чехов опубликовал «Рассказ старшего садовника». Повествуя о своём герое, писатель смог передать ему черты и человеческие качества доктора Гааза: «Он пренебрегал зноем и холодом, презирал голод и жажду. Денег не брал, и, странное дело, когда у него умирал пациент, то он шёл вместе с родственниками за гробом и плакал». Чехов не раз вспоминал «святого доктора» во время своего путешествия через всю Россию на остров Сахалин, где он много раз общался с каторжанами и заключёнными, которые и через много лет после смерти Фёдора Петровича Гааза помнили о нём и передавали предания и рассказы о его благодеяниях и христианском отношении к простым людям и даже закоренелым преступникам…
В Малом Казённом переулке на деньги москвичей в 1909 году был поставлен памятник у бывшей Полицейской больницы, позже переименованной в Александровскую. Сегодня это НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков. И на нём написаны слова, с которыми всю жизнь жил и работал великий доктор: «Спешите делать добро!»
Дело врача не забыто и сегодня – его именем названа московская улица, учреждены премии Гааза.
В наши дни, когда современная медицина вооружена различными уникальными приборами диагностики и лечения, императив доктора Ф.П. Гааза остаётся актуальным. И сегодня помимо сверхсложных электронных устройств и методов для успешной победы над болезнями необходимы человеческие качества врача, главное из них – любовь к людям, такая, какая была у доктора Гааза, приехавшего из Германии и нашедшего в России свою вторую Родину.
Полковник Российской армии и генерал США
В судьбе пет случайностей: человек скорее создаёт, нежели встречает свою судьбу.
Раб, довольный своим положением, вдвойне раб, потому что не одно тело его в рабстве, но и душа его.