След отражения
Шрифт:
Первым пришел в себя Олег. Привычным жестом подкинув в руке пистолет-пулемет, дернул ручку двери.
— Надо поговорить с ними. Заодно выясним, что происходит.
— Думаешь, они тоже приехали поиграть в немцев? — спросил Артем.
— Сейчас выясним.
— Все выходим?
— Останься за пулеметом. Прикрой.
Олег глянул на пацанов, убедился, что они готовы к разговору и к тому, что за ним может последовать, и скомандовал:
— Пошли.
В их команде в случаях возникновения нештатной ситуации именно Олег брал руководство на себя.
Вид трех гестаповцев в униформе и с оружием привел мотоциклистов в замешательство. Они явно чувствовали себя неуверенно. Быстро соскочили за землю и встали по стойке смирно.
Не успел Олег задать вопрос, как рослый ефрейтор шагнул вперед и четко отрапортовал:
— Господин штурмбанфюрер, докладывает ефрейтор Винтке. Следуем из комендатуры в населенный пункт Ящеево.
Олег с трудом удержался от довольно глупого в данной ситуации вопроса: «Вы кто такие?» Вместо этого спросил:
— Где комендатура?
— В Новодолгино. Там же стоит наша рота.
— Кто кроме вас еще в Новодолгино?
— Охранный батальон майора Рихтера и взвод щуцполицаев.
Парни опешили. Ситуация явно выходила за рамки нормальной. Откуда в райцентре могут быть немецкие подразделения и полицаи, когда после войны прошло почти шестьдесят лет? Что делают в русском лесу мотоциклисты в гитлеровской форме?
Немецким очень прилично владел Олег. Ходил в специализированную школу. Неплохо, хотя и с акцентом разговаривал Артем. Герман и Виктор знали слов по сто, могли худо-бедно объясниться, но не более того.
Поэтому переговоры вел Олег. Остальные внимали в меру своего знания языка. Однако слова ефрейтора все поняли. Поэтому лица парней понемногу бледнели. Этого просто не могло быть!..
Видя, что гестаповцы молчат, ефрейтор осмелился спросить.
— Разрешите продолжать путь, господин штурмбанфюрер? Нас ждут.
Последние слова он добавил, повинуясь интуиции. Что-то странное было в этих гестаповцах. Непонятное и тревожное одновременно. Все офицеры, но только у двоих кобуры с пистолетами. Пистолет-пулеметы держат в руках, сами напряженные какие-то. Может, партизан боятся? Тогда это все объясняет. Но все равно… непонятные они.
Олег не спешил с ответом, размышляя, как быть. Информации очень мало, мотоциклисты по сути ничего не сказали. Впрочем, они сказали главное — здесь хозяйничают немцы. А значит, шальная догадка Вити оказалась правильной. Хотя и невозможной.
Но одного главного было мало. Сейчас требовалась более подробная информация. Какой год, какой месяц и число. Где проходит линия фронта. Сколько сил в деревне и комендатуре (точные данные). Какие силы в городе. Какова обстановка… Да много чего надо узнать.
С другой стороны исчезновение двух мотоциклов с экипажами вызовет ненужную активность со стороны немцев. Вдруг они вышлют поисковую группу?
Вот и думай, братан, соображай! И быстро. Фрицы и так насторожились. Глядят недоверчиво.
Последняя мысль показалась Олегу важной, и он уже хотел подать знак, но тут влез Герман.
Столь глубокий анализ обстановки он не делал, зато интуитивно оценил всю опасность от разглашения информации об их присутствии. Поэтому шагнул вперед, вскидывая МР-40, и рявкнул:
— А ну хенде хох, мать вашу!
Немцы опешили. Огромный рост гестаповца, оружие и приказ, произнесенный на русско-немецком языке, заставили их остолбенеть. Но только на несколько секунд. О партизанах, иногда надевавших немецкую форму, они слышали. И после первого испуга могли открыть огонь.
Олег, сам сраженный внезапным вступлением в дело Германа, упредил немцев буквально на несколько мгновений. Стоявшему почти вплотную ефрейтору он всадил нож в горло, второй рукой подхватил падающее тело и швырнул на второго мотоциклиста. А сам шагнул в сторону, вскинул одной рукой пистолет-пулемет на уровень бедра и дал очередь. В тот же миг открыли огонь Виктор и Герман.
Дружный залп из трех стволов с дистанции четыре-пять метров уложил мотоциклистов на месте. Они даже не успели приготовить оружие.
А дальше все происходило подавно отработанной методике. Трупы свалили в овраг. Туда же откатили мотоциклы и быстро закидали ветками. Трофеи забросили в машину.
— Дергаем отсюда! — крикнул Артем, внимательно наблюдавший за обстановкой. — Пока не засекли!
Мысль здравая, но вот куда дергать? Обратно в лес невозможно, они едва оттуда вырвались. В деревню? А если там немцы? В райцентр нельзя — там они наверняка есть. Куда?
— Давай вдоль края леса! — предложил Герман. — Сбросим трупы и поищем нормальную дорогу. Вдруг вылезем?
Вариант не лучший, но другого нет. БТР понесся по дороге, поднимая за собой столб пыли.
— Мать твою! Мать твою! Твою мать!
— Вить, ты чего?
— Да ни х…! Че за непонятки! Че за фокусы! Мы где, ети ее в пень!
— Сам же сказал — в прошлом.
— Че я сказал?! Я так… двинул тему. Типа версия. А тут конкретный попадон! Так влипли!
Олег, теперь сидевший рядом с водителем, обернулся назад и сказал:
— И что теперь? Нервы тратить? Первый раз на разборках?
— На каких разборках? Это на войне разборки?
— Эх, Витя, Витя… Как маленький. Любая война — разборки. Только другого уровня. Власть делят паханы государственного масштаба! И братков с каждой стороны побольше. А так все как обычно.
Виктор хмыкнул, покосился на трофейный карабин и вздохнул.
— Нервы поехали. Никак не соображу, куда нас занесло. И главное — как!
— Хрен его знает, Вить, — отозвался Герман. — Но Олег прав. Будем считать это большой разборкой. На чужой территории. Поэтому действовать надо осторожно и без шума.