След пары

Тайден Милли

Голубые огоньки сверкнули в глазах Элли.

— Да, все мои братья будут там.

О черт.

— Ну тогда я спрячусь и буду сидеть как мышка, обещаю.

Смех Элли был полон нескрываемого веселья.

— Я никак не могу понять, почему ты так их боишься.

Ну, вообще-то, Джордан знала о сверхчутье оборотней не понаслышке. И последнее, что ей было нужно, это чтобы Арик понял, что единственный взгляд на его мускулистое сексуальное тело заставляет ее тело пылать. Да она могла

масло растапливать на своей коже.

— Я думаю, мне лучше держаться на расстоянии. Твои родители точно не обрадуются тому, что их единственная дочь общается с людьми.

Элли пожала плечами.

— Ну, я ведь училась в обычном колледже. Это было все же лучше, чем ошиваться в обществе возбужденных самцов, которые только и думают, что о спаривании. — Она ухмыльнулась, взяла бокал и отпила вина. — Мои родители знают, что у людей нет исключительного нюха и нет течки, так что они просто не мешают.

Джордан отпила вина, ощущая на языке фруктовый вкус.

— Да, но вряд ли они ждут, что ты приведешь в свой дом острую на язык пышную латиноамериканку.

Элли закатила глаза.

— Кто здесь волк, ты или я?

Хорошо сказано. Родители Элли по-своему любили Джордан. И та даже не совсем понимала, почему. Даже после стольких лет рядом с Элли и ее семьей она не поняла, почему они заботятся о ней больше, чем заботились даже ее собственные родители. Почему они такие? Ведь должна была быть причина. Она практически удочерили ее.

— Ну ладно. Я стала им почти дочерью, с тех пор, как мы стали друзьями. Это их наверняка раздражает. Ну, то есть, может, они и хотели бы еще детей, но по старинке, знаешь.

Джордан находила все сообщество оборотней просто восхитительным. Если бы могла, она бы посвятила всю жизнь изучению того, как работает вся эта животно-человеческая физиология.

— Почему ты говоришь, что ты их раздражаешь? — спросила Элли, хмурясь. — Они любят тебя. Блин, они любят тебя больше, чем бывших девушек моих братьев. Если честно, они любят тебя больше, чем иные родители любят своих детей. Ты же выросла у нас.

Джордан поморщилась.

— Да, как мох или плесень.

— Ну нет, не так. Как необычная, но прекрасная женщина, которой нужна пара.

— Что? — Джордан выплюнула вино, которое только что отпила. — Кто сказал, что мне нужна пара?

Элли рассмеялась, отставив бокал на кофейный столик, и уселась на диван, поджав ноги.

— Моя мама. Она думает, что тебе нужен сильный мужчина, с которым ты могла бы восполнить то, чего тебе недостает.

— И это пара? — Джордан закашлялась.

Живот скрутило от тревоги. Она уважала Барбару Вульф, мать Элли. Но не думала о том, что их отношения могут привести к чему-то такому. Мысли о том, чтобы стать зависимой от мужчины, заставили ее похолодеть. Нет уж, она не настолько доверяет людям.

— Да. Мама была очень расстроена, когда я рассказала ей

о твоем разрыве с последним бойфрендом. Она думает, что это потому, что на тебя еще по-настоящему не охотились.

Джордан продолжала кашлять, и Элли засмеялась.

— Миссис Вульф думает, что мне нужно почувствовать себя добычей?

Божечки, а может, и правда. «Охота» звучало весело. Обычно Джордан нагоняла на мужчин робость, и они делали первый шаг не раньше, чем обретали уверенность в себе. Но потом эти уверенные в себе парни превращались в куски дерьма.

Элли кивнула, откинулась на спинку дивана и потянулась, поглаживая босой ногой кожаную обивку.

— Конечно, папа считает, что ты слишком независима и тебе нужен мужчина, который бы тебя обуздал.

Обуздал? Она что, лошадка? Тристан, папа Элли, был таким старомодным.

— Да, это звучит в духе твоем папы.

— Кроме того, Арик…

Взгляд Джордан метнулся к лицу Элли. Такая улыбка появлялась на лице подруги, когда речь заходила о чем-то нехорошем.

— Арик присутствовал при том разговоре?

Элли знала, что брат нравится Джордан. Этого от нее было не утаить. Она была волком, она чувствовала запах возбуждения, окутывающий Джордан всякий раз, как произносилось это имя. Но подруга никогда не говорила Элли, насколько глубоко ее чувство. Об этом Джордан даже не хотела думать.

Глаза Элли расширились с притворной невинностью.

— Ну да.

Блин. Ладони Джордан запотели. Нервы натянулись. В животе органы, видимо, решили, что самое время показать все чудеса акробатики. Она спросит или умрет, гадая. Любопытство сжигало ее заживо.

— И что он сказал?

— Неважно. Мы же знаем, что тебе не нужны длительные отношения. Тебе нравится твоя независимость.

Она закрыла глаза и вздохнула.

— Элли!

Хихикнув, та открыла глаза.

— Ладно, если ты хочешь знать, Арик думает, что ты прекрасна такой, какая есть.

— И что это значит? — спросила она, не сдержавшись.

Джордан всегда пыталась скрывать свой интерес к старшему брату Элли, но иногда гормоны выходили из-под контроля.

Арик. Его пронзительные темные глаза, глаза, которые просто раздевали ее каждый раз, как он смотрел в ее сторону. И этот загорелый статный мужчина был таким сильным. Таким мускулистым.

Джордан прочистила горло. Мечты о том, как она проведет ногтями по кубикам его пресса и ниже заставили ее вспыхнуть. Она поспешно отхлебнула вина. Но твердая линия его челюсти и улыбка «я готов залезть тебе в трусики, детка» не выходили у нее из головы.

Улыбка Элли померкла.

— Арик сказал, что ты сама найдешь свою пару, и что все должны оставить тебя в покое и позволить решать самой.

Ее надежды улетучились. Да, так она всем и говорила. Но слышать эти же слова от других было тяжело. Ей захотелось напиться.