След Полония
Шрифт:
— А с чего вы взяли, что для нас это новый вызов — да еще и нового времени? Между прочим, Англия — единственная страна мира, в которой одним из самых популярных государственных праздников является день, когда полиция схватила террориста!
Журналисты в зале заинтересованно зашевелились.
— Разве вы не слышали про Гая Фокса, который четыреста лет назад попытался взорвать короля и парламент? С тех пор вся страна пятого ноября празднует разоблачение так называемого Порохового заговора… Так что борьба с терроризмом — это, к сожалению, вполне традиционное занятие британской полиции. К тому же, господа,
— Ваше самое заветное желание, мистер Ремингтон?
— Хм-м… самое заветное желание? Пожалуй, мне очень хотелось бы оказаться тем самым полицейским, который защелкнет наручники на запястьях последнего в истории человечества преступника.
Когда публика услышала перевод, снова раздались аплодисменты.
Прессе мистер Ремингтон, безусловно, понравился.
— Да вы оптимист! Романтик… — по-английски шепнула ему на ухо соседка.
Ремингтон все никак не мог запомнить и правильно воспроизвести фамилию смуглой, почти темнокожей красавицы, представлявшей на конференции Западно-европейское бюро Интерпола. Поэтому, прежде чем ответить, он покосился на бейдж, почти горизонтально расположившийся на ее высокой груди:
— Вероятно, фрау Ратцель.
Ни имя, ни фамилия нисколько не соответствовали внешности соседки, поэтому мистер Ремингтон решил для себя, что они настоящие: очевидно, красавица была плодом бурной любви какого-нибудь чернокожего солдата-американца, проходившего службу в оккупационной зоне в Западной Германии, и впечатлительной немки из хорошей семьи, не устоявшей перед его чарами.
— Фройлен Ратцель… — поправила соседка.
— О, простите!
— Вы можете называть меня просто Марта.
Интересно, задумался англичанин, какими ветрами заносит женщин с такой вызывающей сексуальностью на полицейскую службу?
Кроме мистера Ремингтона и темнокожей немки на залитой светом прожекторов сцене потел ведущий пресс-конференцию заместитель эстонского министра внутренних дел. Все трое чувствовали себя на редкость неуютно — организаторы посадили их на сцену, и вниманию собравшихся прежде всего представали две пары мужских и одна пара женских ног, торчащих из-под шаткого столика-трибуны.
Все предыдущие мероприятия международного полицейского семинара по проблемам противодействия терроризму и незаконному обороту радиоактивных веществ проводились в Таллинне — столице небольшой прибалтийской республики, очень гордой недавним вступлением в НАТО. И только в самый последний день всех участников и гостей семинара, а также представителей прессы автобусами вывезли за город…
На такое скопление публики конференц-зал отеля рассчитан не был. Журналисты, охрана, сопровождающие… Люди сидели и даже стояли чуть ли не на головах друг у друга — относительный простор оставался только на сцене. И то лишь благодаря тому, что ее оформление свели к минимуму: разлапистый герб Интерпола на заднике, наполовину свернутые флаги в углу, три стула — и тот самый злополучный столик с не достающей до пола драпировкой.
— Ну вот, поток вопросов постепенно исчерпался… — Заместитель министра коротким движением отер со лба пот. — Видите ли,
Поэтому хотелось бы попросить снисхождения… Как, господа журналисты?
Почти три часа в душном зале! Всем, вполне естественно, хотелось выбраться на свежий воздух — и публика одобрительно загудела. В конце концов, официальная программа семинара была уже исчерпана.
— Простите, а можно?.. — К микрофону протиснулась худенькая девушка, плотно упакованная в джинсовый костюмчик. Она уже давно ждала своей очереди и теперь до смерти перепугалась, что прогрессивное человечество не услышит заготовленный ею вопрос.
— Кто же откажет даме! — улыбнулся вежливой прибалтийской улыбкой ведущий. — Тем более такой очаровательной…
— Это общий вопрос, ко всем… — Журналистка с трудом перекрикивала нестройный гомон уже настроившихся на выход коллег. — Если семинар посвящается проблемам, связанным с транснациональной организованной преступностью… не логично ли было бы пригласить и ее представителей? Дать им возможность высказаться, что-то объяснить?
Зал отреагировал даже раньше сидящих на сцене — ироничными репликами и смешками.
От дверей потянуло сигаретным дымом…
— Господа, тише! — призвал к порядку заместитель министра. — Господа…
— Кстати, весьма любопытная формулировка, — неожиданно поддержал пунцовую от смущения журналистку мистер Ремингтон. Он вообще был хорошо воспитан и всегда вставал на сторону тех, кого обижают. — Если бы здесь давали приз за самый интересный вопрос, он был бы присужден именно вам.
— Ответите? — уточнил ведущий. — Или, может быть, вы?
— Нет, благодарю… В другой раз! — отрицательно помотала великолепной гривой черных волос госпожа Марта Ратцель.
— Мистер Ремингтон?
— Да, конечно, с удовольствием… — Представитель Скотленд-Ярда сделал паузу. — Я позволю себе ответить вопросом на вопрос. А почему вы думаете, что представители международной организованной преступности не заявились сюда и без нашего приглашения? Думаете, им не интересно знать, что здесь происходит? Конечно, они не носят на груди соответствующих бейджей, однако…
Публика постепенно притихла, вслушиваясь в слова переводчика..
— …однако наивно было бы предполагать, что современный мафиози — это бритоголовый боксер-вышибала или зловещий толстяк с еврейским носом и сицилийским акцентом. Нет, господа! Тот, кто работает на международные криминальные структуры, тот, кто способствует терроризму и незаконному обороту радиоактивных веществ, обязательно должен иметь безупречную внешность и блестящую репутацию — бизнесмена, полицейского… журналиста! Или журналистки… Иначе нам было бы очень легко бороться с преступностью. Вы удовлетворены?
— Ответом? Вполне, — кивнула уже немного оправившаяся от смущения <джинсовая» девушка.
— Вот и ладно! — Пора было заканчивать. Ведущий опять взял инициативу в свои руки. — Прежде чем поблагодарить участников пресс-конференции…
Не прошло и пяти минут, как последнее официальное мероприятие семинара успешно завершилось. Толпа журналистов повалила на улицу, весело переругиваясь и толкаясь в проходах: за неделю разноязычные представители прессы успели привыкнуть друг к другу, но еще не настолько, чтобы надоесть.