След «Семи Звезд»
Шрифт:
Бандит засипел, задыхаясь и пытаясь укусить сталь обреза.
Подождав с полминуты, Вадим вынул оружие из пасти противника.
– Так как мне найти Хозяина? Есть у меня, что ему сказать.
– Вот и скажешь сам, когда Его Экселенция [23] тебя сам найдет! – оскалил зубы допрашиваемый, отдышавшись. – Перед тем как я тебе горло перережу!..
Он попытался плюнуть в лицо Вадиму, но захлебнулся слюной.
– Как ты его назвал?!
Майор искренне удивился. Столь замысловатый
23
Excelencia (исп.) – 1) превосходство, высшая степень совершенства. 2) превосходительство (титулование). Обращение, принятое одно время в Польше и Западной Украине к высокопоставленному лицу.
– Его Экселенция, ментенок! Тебе не понять, но ты его увидишь! А потом сдохнешь – вместе с бабой своей!
– Понимаешь, браток, – Савельев решил пока оставить тайны заумных названий. – Ты мне ничего плохого не сделал, поэтому выбирай – или ты мне скажешь, как до этой «твоей эссенции» добраться, или я сейчас вызову команду спецов, которые даже и мертвого разговорят… Только потом, сам понимаешь, тебя придется…
Он провел ладонью по горлу.
– А главное – если ты даже ничего не скажешь, скажет твой друг Хромой.
– Вот с Хромым и говори, а я ничего не скажу. Потому как ничего не знаю. Кто я такой, чтобы знать? Он, Его Экселенция, – вестник сил небесных на Земле, а я кто такой?! И Хромой даже не знает – рылом не вышел! – бандит мерзко расхохотался.
Майор думал с минуту… Пленника надо было кончать – хоть так, хоть этак.
Черт, как же все паршиво вышло…
– Вадим! Господи…
Обернувшись, он встретил полные страха и радости глаза стоявшей в дверном проеме Вари…
То, что ему было нужно, он нашел в ветхом ящике в углу подвала. Еще минута ушла на работу.
Затем поднялся наверх, перевернул зло шипящего мужика, имени которого так и не узнал, на живот, стянул ему руки веревкой и рассек ножом Хромого ремень.
– Вот так-то, – бросил он. – Захочешь – сам развяжешься. И хлопушка твоя мне без надобности… Пока!..
Он вышел на веранду:
– Варя надо уходить…
– Да, конечно…
Девушка не без труда встала с дивана, тихонько охнув.
Они вышли на улицу. От свежего воздуха (или усталости с напряжением) кружилась голова.
В углу двора стояли под навесом «жигули» третьей модели, чуть побитые ржавчиной. Но грязь на шинах свидетельствовала, что транспортное средство на ходу.
– Эй, ментяра! – внезапно послышался злой выкрик. – А ну клади ствол на землю!
На крыльце стоял бритоголовый, с перекосившимся от боли лицом. Одна рука свисала плетью, другой он держал обрез, направляя его на майора и Варю.
– Давай, клади, падла! Как раз тут и на тебя, и на девку твою хватит! Считаю до одного!
Отталкивая Варвару в сторону, Савельев перекатом ушел вниз.
Выждав десяток секунд, майор поднялся и, держа «борз» наготове, приблизился к крыльцу.
Бритоголовый лежал навзничь, и вся нижняя часть лица его была кровавым месивом. На месте глаз – две сочащиеся красной слизью дыры. Самое жуткое, что сектант был еще жив – грудь судорожно поднималась, и пульс на шее бился (хотя это явно ненадолго).
Варвара отвернулась. Может, ее бы вырвало, но со вчерашнего утра у нее маковой росинки во рту не было.
Брезгливо Вадим отпихнул ногой обрез с развороченными стволами.
– Говорил же тебе – дрянь твое ружье, – бросил он со злой иронией.
И, повернувшись к Озерской, сказал уже совсем иным тоном:
– Так, Варя, уходим. Места тут хотя и глухие, но уж такую канонаду определенно кто-то услышал. А мобильные телефоны сюда наверняка добрались, так что кто-нибудь милицию вызовет, чего доброго. Сама понимаешь, объясняться с коллегами неохота. Да и недосуг. Давай, быстрее в машину.
Старые «жигули» завелись быстро и без проблем с помощью ключа из кармана хромого «жреца».
– А если бы обрез не взорвался? – справилась Варя.
– Пришлось бы брать грех на душу, – обронил Вадим, поглаживая автомат, но потом констатировал: – Он бы все равно не попал. Я же видел, куда он целился. На такой дистанции даже отклонение на два сантиметра – и пуля уходит в молоко с гарантией.
Варвара, кажется, успокоившись, устроилась на заднем сиденье.
Савельев подумал – не дать ли ей ТТ? Но потом решил: не стоит. Точно так же, как не стоит ей знать, что он специально связал лысого убийцу так, чтобы тот мог выпутаться без проблем. А перед этим – забил стволы обрезанной «тулки» горстью песка…
Глава одиннадцатая. Во всяком есть чину всегда особа должность
Вологда, зима 1758 г.
Иван очнулся от холода.
Первое, на чем сосредоточилось его прояснившееся сознание, было то, что он отчего-то совершенно раздет. Что называется, гол, как сокол. А еще и крепко связан по рукам и ногам. И при этом как-то умудряется находиться в вертикальном положении, лопатками ощущая сырой холод камня.
Скосив глаза, увидел напротив себя барона. Тоже обнаженного и связанного. И прислоненного к стене.
Стало понятно, отчего они не падают. Оказывается, их с приставом прикрутили к бронзовым кольцам, вделанным в камень на уровне голеней и шеи пленников.
Немец, по-видимому, еще не очнулся. Его голова безвольно свисала на грудь. Наверное, больше досталось во время давешней потасовки.
Ее господин копиист почти не запомнил. Слишком стремительной и мощной была атака псов-оборотней. Вроде как он успел кому-то заехать в зубы? Или оторвать клок шерсти? Но одно врезалось в память наверняка. Короткая команда, произнесенная властным женским голосом: «Ату!»