След в ущелье Тимбэл
Шрифт:
Но сейчас на короткое время все звуки затихли — Уэст-Лондон спал. Только в салунах застряли редкие выпивохи. На улицах не было видно зевак. В три часа дня Уэст-Лондон выглядел как другие города в три часа ночи. Именно по этой причине мясник имел возможность уделить внимание случайному посетителю.
— Что бы вы хотели? — спросил он его. — Сегодня могу показать вам хорошие куски. Только что получил корову, могу предложить лопатку или филейную часть на бифштекс, если желаете.
— Я не хочу покупать никакого мяса, — ответил Джим. — Хочу посмотреть на
Мясник был молод, с рыжими волосами. А его брови казались всего только бледными полосками на розовом пухлом лице. Как все люди его типа и комплекции, он был полон апломба и вот теперь, хлопнув левой рукой, покрытой красными пятнышками, по колоде для рубки мяса, рассмеялся.
— Да, могу себе представить это! — сказал он. — Наверное, для человека, всю жизнь проведшего в прериях, вид такого большого количества свежего мяса куда лучше, чем вид роз! Жить на томатах в банках и затхлом беконе не так здорово.
— Да, — согласился Джим, — просто одно удовольствие увидеть шесть коров, которые больше не создают трудностей для ковбоев и висят в ряд, с отрубленными головами. Правда, я бы сказал, что у коров не так уж много мозгов.
— Так и есть! — подтвердил мясник. — Думаю, по недостатку мозгов с коровой никто в мире не может сравниться. Но вы сказали, что видели такой товар раньше. Вы когда-нибудь занимались бизнесом? Или бывали в больших городах?
— Нет, нет, — ответил Джим. — Большие города для меня хуже яда. Только толкотня и шум.
— Послушайте! Уэст-Лондон тоже не тихий город…
— Ну да, — признал Джим. — Но это естественный шум, который производят люди, зарабатывая себе на жизнь. А в больших городах вы слышите шум железа по железу, и это, скажу я вам, очень быстро изнашивает душу.
Сказанное было уже выше понимания мясника, поэтому его взгляд стал безразличным, он даже зевнул:
— Вы сказали, что видели что-то похожее на это. Не можете сказать где?
— Это было давно, — начал Джим. — Я видел прерии, усеянные ими, видел красное на траве, красное на лицах и телах индейцев. Я и сам был красным, поэтому как-нибудь разбираюсь в этом.
Мясник облизал розовым языком губы, и глаза у него заблестели.
— Это была настоящая бойня? Думаю, они забивали их сотнями.
Мясник подпер голову рукой и кивнул Джиму, а тот принялся рассматривать туши.
— Мне кажется, вам нравится это мясо, да?
— Ну, не знаю, — пробормотал Джим. — Я бы сказал, что они росли в какой-то богадельне.
Мясник рассмеялся так, что даже чуть хрюкнул.
— Этой корове не более двух лет, — объяснил он. — Но посмотрите, как она плохо кормлена. В ней нет и пары фунтов жира. Бьюсь о заклад, что и в костях мало костного мозга. Ни одна приличная собака на них не польстится.
— Я тоже так думаю, — поддержал его Джим. — А вы понимаете толк в мясе, сынок.
— Может, и понимаю, — заявил мясник, гордо наморщив белесые брови. — А может, и ничего не понимаю. Но только вот что вам скажу. Эта корова из ближних мест, где ей не хватало корма.
— Ну-ну, —
— А вы полагаете, что они годятся для коров, да?
— Но люди говорят, что это так и есть.
— Хорошо, вот что я вам скажу. Поезжайте в Айову и посмотрите, какое жирное мясо у них, потому что там коров кормят кукурузой. Вы увидите что-то! Мясо, которое по зубам любому человеку! Оно прямо тает во рту. Натурально тает у вас во рту! — Он положил руку на живот и вздохнул. — Коровам нужна кукуруза или в достатке другой свежий корм, — объяснил мясник, глядя в мягкие, широко раскрытые глаза Джима. — Вы только гляньте на местных коров. У них совсем нет жира. Просто жалко смотреть.
— Я сказал бы, что вот эта молодая коровка получена с лугов, что вниз по реке, — рискнул предположить Джим.
— Вы так думаете? Почему вы так решили?
— Сам не знаю. Просто подумал…
— И неверно! — с горячностью возразил мясник. — Многие из вас, ветеранов, лучше разбираются в бизонах, чем в коровах. Говорю вам, эта корова не имела вдоволь зеленой травы.
— Не имела?
— Нет, не имела.
— Ну, в конце концов, это вы так думаете, — сказал Джим с неназойливым упрямством.
— Я так думаю? — вспылил юноша. — А вы полагаете, что знаете лучше меня, не так ли?
Старый Джим небрежно потыкал в рубец между ребрами туши, который выглядел так, будто это был след от колючей проволоки.
— Ведь от нее нет ни шкуры, ни волос, ни рогов, чтобы было о чем спорить, — продолжал Джим все с той же настойчивостью. — Нет ни копыт, ни тавро, ни знака на ухе. Как мог бы кто-нибудь ее распознать?
Мясник кивнул. Он был так зол, что в первый момент не мог произнести ни слова. Мелких людей всегда приводят в бешенство мелкие обиды.
— Да будь я проклят! — почти крикнул он. — Я купил эту корову со шкурой!
— Ах, в самом деле? — изобразил Джим удивление. — Она, случайно, не из той красной даремской породы, которую разводят там, вниз по реке?
— Красной даремской? — завопил мясник. — Да что вы, эта несчастная худая пегая коровенка не имела ни капли благородной крови! Она ни на что не годится, кроме колбасы, хотя пьяниц в этом городе может устроить и так.
— Пегая? — переспросил Джим. — Вы вполне в этом уверены?
— А почему же нет, черт побери? — заорал мясник. — Разве не я купил ее всего пару дней назад у Сэма Грина?
— В самом деле?
Мясник молчал, охваченный яростью.
— Ну, наверно, мне лучше пойти, — ухмыльнулся Джим.
— Может, и лучше, — многозначительно подтвердил хозяин лавки.
Вот так закончился этот дружеский разговор, и старина Джим вышел наружу, на солнце, пощурился немного, а потом зашагал вниз по улице, немузыкально насвистывая. Но как только он свернул за угол, тут же ускорил шаг и направился прямо к дому шерифа. Он нашел его работающим в саду, тот копал картошку на маленькой грядке. Услышав зов Джима, Нэксон поднял усталое, запотевшее лицо.