След в ущелье Тимбэл
Шрифт:
— Это как раз то, что любой человек в мире назвал бы произволом, — заявил он. — И вот что я скажу вам, Нэксон. Вы завоевали в городе уважение, всем нравится, как вы справляетесь с делами, но сегодня вы сами нарушили закон. Вы послали арестовать меня человека, который не является вашим официальным помощником, он вообще никто. Это даже нельзя назвать арестом. Это просто подлый трюк, который вы использовали, чтобы прихватить меня и доставить сюда! — Он разгорячился так, что ему стало жарко. Сэму пришлось расстегнуть воротник.
Шериф
— Вы абсолютно правы, — ответил он. — Обычно я стараюсь не совершать таких грубых и незаконных действий, как это. Но такой уж у нас город — грубый и не уважающий закон…
— А вы что, разве не шериф? — перебил его Грин, распаляясь еще больше. — Вы что, позволяете своим любимчикам делать все, что они хотят, с парнями из этого города? Я говорю вам, Нэксон, мои друзья не потерпят такого и совсем скоро дадут вам об этом знать.
— Да. Боюсь, они так и сделают. Ну ладно, а что будет, Сэмми, если я сейчас пойду в тот самый «Первый шанс» и попрошу вас там пройти со мной?
— Что же, я пойду с вами! Мне нечего бояться закона!
— Ну да. Хорошо, если это на самом деле так, — мягко произнес Нэксон. — Может, так и есть; Хочу надеяться. Но вот если мы правы, подозревая вас кое в чем, то я на самом деле думаю, что это будет для меня небезопасно. А у меня семья, о которой надо заботиться, сынок. Я испытываю судьбу только тогда, когда мне не остается ничего другого. Представьте, что вы пойдете со мной, а кто-нибудь из ваших друзей тоже пойдет с нами! Понимаете?
— Хотите сказать, что они могут напасть на вас?
— Просто предполагаю, что могут. Всегда лучше дважды подумать, прежде чем что-то сделать, вы же знаете.
— Но это прямое нарушение закона! — выпалил Сэмми Грин. — А что касается того подлого приема, с помощью которого вы меня заманили… — Не закончив фразы, он повернулся к Дэвону и бросил на него злобный взгляд.
В тюрьме становилось темно, охранник принес лампу, но Нэксон отказался от нее.
— Нет никаких сомнений, — объяснил он, — что в этом городе найдутся люди, которые захотят заглянуть сюда не только ради любопытства. Не стоит создавать им удобства!
— Я хочу знать, в чем меня обвиняют? — агрессивно наступал Грин.
— И я скажу вам, сынок. Нам мало что известно о деле. Но мы хотели немного с вами поговорить, чтобы помочь правосудию.
— Ба! — воскликнул Грин. — Думаете, сможете меня одурачить? Ну хорошо, увидите! И все-таки в чем вы меня подозреваете? В чем обвиняете?
Шерифу показалось, что лучше всего просто повторить формулировку старика Джима, и он произнес:
— Ни в чем, кроме попытки совершить убийство, в конокрадстве, в угоне коров, а также поджоге.
Грин выпрямился на стуле. Дэвону страшно хотелось увидеть его лицо. Он готов был поклясться — сейчас на нем написано, что он и в самом деле виноват. Но темнота уже стала такой, что трудно было что-либо рассмотреть.
Некоторое
— Все это грязная ложь! — отрезал Грин.
— Надеюсь, так и есть, — отозвался шериф. — На самом деле надеюсь. Тогда все пройдет хорошо.
— Кого это я пытался убить? — пролаял Сэмми Грин.
— Мистера Дэвона, вот он. Вы пытались застрелить его в лесу.
— Я? — закричал Грин голосом, похожим на истошный вой. — Я? Это ложь!
— Надеюсь, что так и есть на самом деле, — мягко повторил шериф. — Ну что за удовольствие вешать человека!
— Вешать?! — пробормотал Грин упавшим голосом.
— Да, именно так поступают с преступниками в этом городе.
— Но даже если предположить, что я виноват, а это не так, то человека нельзя повесить только за попытку убить. Ведь убийства не было.
— Нельзя. Но лет двадцать или тридцать получить можно.
— Двадцать или тридцать лет?!
— Да, думаю, так. Если только судья не даст вам меньше. Но может случиться и так, что дело не дойдет до суда. Джентльмены в этом городе могут взять дело в свои руки.
— Что это значит?
— Вы же видели, как линчуют людей, сынок.
— Суд Линча! Боже, вы отдадите меня им?
— Я? — запротестовал шериф самым невинным тоном. — Нет, по своей воле я этого никогда не сделаю. Но представьте, что они взломают двери и ворвутся сюда. Смогу ли я устоять против всего города, а?
— Бог мой! — прошептал Грин. — Это все подстроено. У вас нет доказательств.
— А кроме попытки убийства, — заметил шериф, — есть подозрение, что вы угнали лошадей и коров Дэвона, потом подожгли его дом.
— Я к этому не имею никакого отношения!
— Конечно, надеюсь, что не имеете. Но вот что я вам скажу. Здесь, в Уэст-Лондоне, ребята уже сложили свое мнение о Дэвоне. И похоже, им нравится стиль его поведения. Он не прячется в глухих переулках. Высоко держит голову. Ходит по середине улицы и не замечен ни в чем плохом. Они не захотят, чтобы он ушел из нашего города.
— А при чем здесь я?
— Ну, разве вы не понимаете, Сэмми? Представьте, что вас на самом деле обвинят во всех этих вещах и ребята должны будут принять решение относительно вас…
— У них нет доказательств! — завопил Грин. — Ни одного даже самого маленького доказательства против меня! Я невиновен, шериф! Говорю вам, я не виноват и…
— Ну вы, дрянь! — вдруг закричал шериф таким голосом, что даже Дэвону стало не по себе. — Вы продали говядину Дэвона городскому мяснику. Можете это опровергнуть? Вы продали корову с отличительным знаком на ней! Это ли не доказательство? Его хватит, чтобы повесить вас, лживая вы собака! Но я готов предоставить вам шанс спасти вашу дрянную паршивую шкуру, если вы дадите официальные показания о вашей банде. Нам нужны главари, а не мелочь.