След зомби (трилогия)

Дивов Олег Игоревич

— Вы нам дайте файл сто шестнадцать, мы все сами прочитаем, — посоветовал Игорь.

— Вы получите три именных файла, — сказал Дядя. — Двадцать восьмой, сто пятый и сто шестнадцатый. И короткую справку по сто семнадцатому и двухсотому.

Вестгейт впервые позволил себе пошутить.

— Судя по маркировке, это Маркс, Энгельс и Ленин, — сказал он.

— Нет, — сказал Игорь грустно. — Это не такие смешные файлы.

— Ты уже сообразил?.. — спросил Дядя.

— Тут и думать нечего.

Я как раз хотел спросить, почему они идут вместе.

— Сейчас объясню. Сначала формальности. Игорь — тьфу! — Алекс! Простите. Алекс, у вас ограниченная ЭКСТРА?

— Да. Без права свободного применения оружия.

— Прочтите и распишитесь. — Дядя достал из-за пазухи конверт. — На период выполнения этого задания вы имеете полную ЭКСТРУ. С одним условием — нельзя травмировать Волкова. Даже если он на вас нападет.

— А шокером его можно? — спросил Вестгейт, не отрываясь от «Уведомления».

— Даже руками нельзя.

— Хорошо. — Вестгейт со вздохом расписался и вернул бумагу Дяде, который ее завизировал и спрятал в карман.

— И на фига мне такая ЭКСТРА? — задумался Вестгейт вслух.

— А он наш парень, — сказал Дяде Королев. — Хоть и нерусский.

— Я русский! — обиделся Вестгейт.

— Да какой ты русский?! — усмехнулся Игорь. — Может, мама у тебя чистокровная русская. А по отцу ты русский только на четверть. Еще на четверть француз, на четверть хохол, а в последней четвертушке такого понамешано, сам черт ногу сломит. Разве что евреев нет и негров. Да и то, наверное, достать было трудно.

Вестгейт посмотрел на него ошарашенно.

— Ты мне расскажешь?..

— А то.

Вестгейт довольно улыбнулся.

— Ну, в общем, я воспитан как русский, — заключил он. — А ваш я парень или не ваш, дело покажет. Хотелось бы оказаться вашим.

— Вы давно здесь не были? — поинтересовался Дядя.

— А вы не знаете! — ляпнул Игорь.

— Бойко! — рявкнул Королев. — Устав что, не для вас написан? Кто тебя учил старших перебивать?!

Игорь карикатурно изобразил на лице испуг. Вестгейт бросил на Королева осуждающий взгляд.

— Полгода, — ответил он Дяде. — Меня часто посылают в Москву.

— Игорек, — сказал Дядя. — Я тебя очень прошу, не нервничай. Держи себя в руках. Я все понимаю, но…

— Sorry, — пробормотал Игорь.

— А вы сказали, у него плохо с языками, — отметил Вестгейт.

— Ха! Извиняется и матерится он блестяще. А так — ни в зуб ногой.

— Я не люблю говорить на иностранных языках, — объяснил Игорь. — Я как собака — все понимаю, но молчу. И еще я не одобряю смешанные браки. И смешанные напитки.

Вестгейт рассмеялся, легко и от души.

— А еще я стараюсь ловить момент, — признался Игорь. — Я на Службе

шестой год и впервые за это время могу с большим начальством вести непринужденную беседу. Обычно я тут каблуками щелкаю и киваю. А сейчас такой случай деликатный… Дистанция вдруг сократилась. Ну, я и пользуюсь. Провоцирую начальников как могу, чтобы узнать их поближе. Исключительно на пользу Службе. Для большего доверия.

— А ты не думаешь, что дистанция сократилась раз и навсегда? — спросил Королев.

— Не верю, — помотал головой Игорь.

— Ну и не надо. Сам увидишь со временем. А сейчас, будь любезен, заткни хайло.

— Есть.

— Алекс, вы где остановились? — спросил Дядя.

— Он будет жить у меня, — объявил Игорь, забывший, что ему приказано заткнуть хайло.

За столом воцарилось гробовое молчание. Вестгейт повернулся к Игорю всем корпусом и посмотрел на него так, словно тот вдруг обернулся Санта-Клаусом с полным мешком подарков и все это ему, любимому, Игорю Александру Вестгейту.

— А это возможно? — осторожно спросил Дядя. — Понимаешь, Игорек, Алекс — официальное лицо. Он на виду. Конечно, для постановки групповой сработанности было бы идеально…

— Никаких проблем, — отмахнулся Вестгейт. Он просто сиял. — Как я понял, местная резидентура отметила мой приезд, но не более того. Может, я и официальное лицо, но по сути — мелкая сошка. Им и в голову не придет вешать на меня «хвост». А потом, вы же подстрахуете, верно?

— Дай мне прикрытие, — скомандовал Дядя Королеву. — На голос.

Королев ткнул кнопку на терминале.

— Песоцкий, — назвался динамик.

— Это Богданов, — сказал Дядя. — Кто у вас работает по Алексу, дай мне его.

— Ну я и работаю, Пал Семеныч.

— Это с какой такой радости?

— Так лето же, Пал Семеныч. В отпусках все…

— Тьфу! Ладно… Как обстановка?

— Чисто. Засекли, отметили, и все. Уже, наверное, доложили. А что им там прикажут…

— То есть он не обязан со Службы ехать в гостиницу, — заключил Дядя.

— Да пусть хоть на блядки едет, мне-то что.

Вестгейт издал задушенный звук.

— Кретин, ты на голосе.

— Что пардон, то пардон. Но им ведь тоже все равно, правда?

— Стыдно, Песоцкий.

— Я больше не буду, Пал Семеныч.

— Надеюсь. Значит, так. По Алексу работать плотно. Не дай бог возникнет «хвост» — тут же меня информируй лично. А «хвосту» делай отсечку. И грамотно делай, чтоб комар носа не подточил. Понял? Голову сниму!

— Так точно, Пал Семеныч.

— Все, отбой.

— Есть.

— Что за народ! — воскликнул Дядя в искреннем негодовании. — Слушайте, Алекс, у вас в Северо-Западном такой же бардак?