След зомби
Шрифт:
— И он поверил… — пробормотал Тим.
— Конечно!
Тим закусил губу. «Чего-то ты, Владимир Владимирович, не понимаешь. Не хочешь понимать. Или просто не знаешь всей правды».
— А ты не прекращай свое расследование, — сказал Рябцев. — Я знаю, что за вашими публикациями о «Программе «Зомби» следит множество хороших людей. Пусть вы ошибаетесь, пусть вам мешают, но главное то, что вы с Зайцевым пишете. Чем больше вам удастся напечатать, тем меньше у этих фашистов останется пространства для маневра.
— Зайчик сейчас в Киеве, —
— А мою статью напечатать не захотел, — ревниво заявил Рябцев, вспомнив, наверное, что он инопланетный резидент.
— Меня только одно беспокоит, — сказал Тим, уводя Рябцева от темы. — Вот сами прикиньте. Нет пока что техники, которая по сложности может конкурировать с нервной системой. А уж тем более — удерживать и воспроизводить поведенческие программы, близкие к психическим. Это все не поддается моделированию. Так что микроволновый генератор — всего лишь усилитель, понимаете?
— Ну… разумеется! За генератором должен сидеть человек. Да так и есть, чему ты удивляешься, Тим?
— Сенс должен сидеть за генератором, Владимир Владимирович.
— А кто же еще? Конечно, сенс. К чему ты это?
— Да к тому, что если судить по масштабам давления на московских сенсов, то скоро «Программе» потребуется очень много новых операторов.
Рябцев поднял глаза к потолку.
— Так что я не знаю, Владимир Владимирович, что там творится у Черта… Но вот это оперативно-техническое управление сдавать позиции не намерено. А намерено оно наращивать мощности. «Программа» свернута не будет. Если, конечно, она вообще существует.
— А ты сомневаешься? — прищурился Рябцев.
Тим встал, сунул руки в карманы и прошелся по кухне туда-сюда.
— Очень хочется, — сказал он. — Хочется надеяться. Что завтра я проснусь и окажется, что ничего этого не было. Что все это был просто бред. Что я выпил очень много водки и у меня была галлюцинация. Или что я переутомился. Но только чтобы все это оказалось сном… — Он остановился у окна. — Больше двадцати позиций в списке у Зайцева… Солидные фирмы, крупные ученые, вплоть до академиков.
— А откуда он берет эти данные?
— Слухами питается. У него, Владимир Владимирович, богатый опыт по этой части. Он два года занимался сбором и оценкой достоверности слухов. В том числе и по части науки. Ай, да не важно это все. Он хороший журналист, профессионал. И ни на грош во все мои доказательства не верил. Пока сам не выкопал главное. Тоже не факт, даже переписать на бумажку не разрешили. Но он читал своими глазами и запомнил… — Тим замолчал и спрятал лицо в ладони.
Рябцев раздавил в пепельнице невесть какой по счету окурок.
— «Перечень сведений, запрещенных к публикации», — почти шепотом произнес Тим. — Пункт тринадцать восемь. Приказано изымать из материалов,
Тим оторвал руки от лица.
— И выпить хочу, — добавил он. — Нет у вас?
Рябцев помотал головой. Похоже, он начал терять интерес к беседе. Это Тиму было знакомо — Рябцев утратил способность надолго концентрировать внимание. Скоро он окончательно съедет, бедняга.
— Ладно, — сказал Тим. — Пойду я. Спасибо за информацию.
Рябцев вяло кивнул. Вид у него был, как будто он прислушивается. «Надо драпать, — подумал Тим. — А то он сейчас примет очередное послание с Сириуса, и такая пурга начнется — с головой заметет».
На улице Тим закурил, поднял глаза к небу и, стоя у подъезда, смотрел на звезды, пока не задымился сигаретный фильтр. «Полцарства за летающую тарелку. И бежать. А эти дураки пусть здесь друг с другом воюют. И медали вешают себе на грудь. Им, наверное, и не надо в жизни больше ничего. Лишь бы убивать и получать медали.
Они ведь дураки».
Тим, немилосердно жуя сигарету, медленно брел по бульвару — руки в карманы, глаза вниз. Впрочем, в глазах он почти не нуждался. Передвижение по улицам в состоянии «полущелчка» уже стало для него привычным и почти естественным. Иногда он ловил пролетающие мимо бублики и поглощал их. Еще одна новая привычка. Три-четыре бублика, «съеденных» за один присест, давали на несколько минут пьянящее ощущение полета. Еще один допинг. Наркотик.
Тим выплюнул окурок в сугроб и потянулся в карман за фляжкой. Это была армейская реликвия — емкость из нержавейки граммов на триста с надписью: «спирт этиловый». Сейчас в ней был действительно спирт, разбавленный под сорок пять градусов минеральной водой и апельсиновым соком. Тим почти уже вытащил фляжку, когда вдруг увидел такое, что ноги его остановились, а челюсть невольно поехала вниз.
Шагах в двадцати впереди стоял и что-то записывал в книжечку ничем не примечательный мужчина средних лет в потасканном дешевом пальтишке и натянутой на уши кроликовой шапке. И прямо в его голову упирался идущий под тупым углом откуда-то сверху бледно-голубой луч.
Тим уронил фляжку обратно в карман, сунул в рот новую сигарету, «щелкнул» до упора и с бешеной скоростью принялся «нюхать» и запоминать. Руки его в это время машинально раскручивали дешевый шпионский фокус с застывшей на морозе зажигалкой.
Мужчина продолжал быстро записывать. Тим осторожно просканировал его с ног до головы и… «Есть! Как мы это назовем? «Черная метка»? Маленький комок темноты, примостившийся в ауре головы». Метка слегка подрагивала и как будто плыла по небольшой окружности.