Следак 2
Шрифт:
Кое как запихал его наверх, подтащил к намеченной ранее металлической трубе и перестегнул на нее один из браслетов.
— Объясняю правила, — я навел фонарь на лицо Казанцева. — Ответишь на мои вопросы, не пострадаешь. Будешь артачиться, прострелю колени. Уверен, сломаешься уже на первом. Боль будет адской. Выстрелы не услышат, не надейся. Я показал ему плюшевого медведя, что остался в кабинете от Ксюши. Приложил игрушку к ноге сидящего на заднице карманника и вдавил в медведя ствол пистолета.
В ответ клиент что-то промычал неразборчивое.
— Если понял, то кивни.
Не переставая
— Кто тебе приказал украсть у меня удостоверение? — спросил я единственное, что меня интересовало и вытащил кляп.
— Да пошел ты, мент..!
Пришлось запихнуть кляп обратно.
— Неправильный ответ, — пожурил его я.
Выстрел прозвучал не так глухо, как я рассчитывал, но вроде бы внимание привлечь был не должен. Единственный хлопок вряд ли кого-то насторожит. Недавняя перестрелка дала мне место для маневра, я просто припрятал один патрон, так на всякий случай. Ни гильз, ни пуль все равно не нашли, а в горячке погони Скворцов точно не помнил сколько выстрелов я произвел. И я этим воспользовался, написал в рапорте, что три раза.
Стрелял я, конечно, не в колено, я же не садист какой, пуля зацепила лишь кожу, но от страха карманник задергался и заверещал с кляпом во рту, еще и обделался, судя по запаху.
Пришлось приводить его в чувство парой оплеух.
— Повторяю вопрос, — терпеливо продолжил я, когда Казанцев вновь стал способен соображать. — Кто велел украсть у меня удостоверение? — давно заметил, что если спрашивать вдумчиво, не повышая голос, то оппонент как-то лучше воспринимает твою просьбу. А продемонстрированная угроза насилия, так вообще чудеса творит.
Вот и в этот раз сбоя не случилось. Карманник заговорил.
— Если кому проболтаешься о нашем с тобой разговоре, то твои отпечатки пальцев найдут на месте преступления. Лично подберу для тебя статью позабористее, — пообещал я ему на прощание.
Глава 24
Дело близилось к вечерней оперативке, и я складывал в сейф уголовные дела, по которым сегодня работал. Этот день вообще быстро промелькнул. Пришли все вызванные для допроса потерпевшие, на которых я и потратил большую часть времени, остаток заняла поездка в университет, где я договорился с Юровым о проведении встречи со студентами старших курсов. Тот к моему появлению в своей епархии отнесся как-то настороженно, а я, наоборот, был открыт общению. Сиял улыбкой и свежими синяками на лице. Но разговор вышел скомканным и, обсудив дату и время, мы разошлись по своим делам.
Дверь распахнулась и в кабинет вошла процессия. Возглавляющий ее подполковник Головачев, произнес:
— Следователь Чапыра, откройте сейф для досмотра.
Пробежав взглядом по донельзя заинтригованному Курбанову, напряженному лицу Левашова и напуганной Журбиной, я поднялся с рабочего места, подошел к сейфу, открыл дверцу пошире, демонстрируя, что тот и так открыт.
Следующие полчаса начальство сверяло хранившиеся в сейфе вещдоки с уголовными делами, что были в моем производстве, а я, рассевшись в кресле, наблюдал за этим представлением и про себя улыбался. Мои расчеты полностью оказались верны.
Когда Казанцев назвал Кривощекова, я сперва испытал разочарование.
Исходим из того, что Левашов не дурак, все же он долгое время занимал должность заместителя начальника следствия, и получаем то, что выходить на передний план он не стал бы. Значит самолично Левашов с исполнителем — Казанцевым не встречался и ни о чем с ним не договаривался, а прикрылся ширмой — Кривощековым, что добросовестно и по собственному желанию, так как имел на меня зуб, исполнил роль посредника.
Когда же заказ был выполнен, а из областного УВД, куда они подкинули мое удостоверение никто по мою душу не явился, Левашов был вынужден вмешаться. Именно он организовал проверку дежурной смены. Кривощекова в городском управлении просто послали бы на три буквы, ведь уволенный из органов алкаш — это отработанный материал. Левашов же несмотря на то, что был понижен в должности все еще оставался действующим сотрудником, а значит мог быть взаимно полезным. Отказывать такому из-за пустяшного одолжения, которое совершенно не выходит за пределы полномочий, нецелесообразно.
Дальше мне предстояла задача еще больше задействовать Левашова и вытащить заказчика на передний план, где его показательно прихлопнуть.
Для начала мне надо было напугать Казанцева до одури. Решая поставленную задачу, я задал себе вопрос — чем могли грозить карманнику местные менты? Да только тем, что его посадят. Пальцы еще могли припугнуть сломать. Именно так принуждал его к сотрудничеству Кривощеков. А вот колени в эти застойные времена еще не простреливали. Это свежо и по-настоящему шокирует. И главное, поверить в такое будет намного труднее. Ведь мне было важно не просто подставить Левашова, но и самому суметь соскочить, и сделать это так, чтобы ни у кого не остались сомнения в моей непричастности к этому делу.
Был риск, что перепуганный Казанцев предпочтет свалить из города и от меня, и от Кривощекова вместе взятых. И это тоже было бы не плохим развитием истории. Но тогда мне пришлось бы выдумывать новую комбинацию с целью окончательного подрыва репутации Левашова.
Но ставка сработала. Казанцев, отойдя от пережитого потрясения и промыв царапину, рванул за защитой к тем, кто послал его на такой подвиг. А в клюве он принес им наживку. Не зря же я так демонстративно забирал у Казанцева пачку сигарет и металлическую зажигалку с отпечатками пальцев карманника. Ведь именно их сейчас ищут в моем сейфе.
— Где они? — развернулся ко мне Левашов. — Выдай сам и дело дальше нас не уйдет.
Да оно и без того дальше следственного отдела не уйдет. В этом я был полностью уверен. Никто не будет выносить сор из избы. Сработала и эта ставка, на то, что Левашов для внутренних разборок не будет привлекать инспекцию по личному составу, предшественницу службы собственной безопасности. Его цель не рассориться с Головачевым окончательно, который такую подставу ему точно не простит, а наладить с ним отношения, чтобы вновь занять должность зама, попутно избавившись от меня.