Следователи из отдела статистики

Спящий Сергей Николаевич

– Я молодец– решила Таня.

Лена фыркнула: –Какая потрясающая самокритика! Новосибирск тоже прислал поздравление. Оно спланировало прямо в руки Тане ещё в полёте начав разворачиваться в форму листа тяжёлой электронной бумаги. На активном покрытии проступило красными, прописными буквами «Так держать. Я горжусь тобой» и ниже подпись «Новосибирск», а ещё ниже «Это памятная грамота. Оставь себе и показывай друзьям».

– Спасибо– ответила растроганная Таня.

Из динамиков передавшего послания садового робота донеслось: –Пожалуйста. После чего выполнявший несвойственные

ему функции почтальона, похожий на многоножку, садовый робот скрылся в зарослях модифицированного винограда. Ягоды были крупные, но не слишком сладкие и виноград рос скорее для красоты, чем для еды.

– Ты чего– удивился Миша: –Новосибирск работает не только в управлении статистики, но ещё и в службе надзора за моральным состоянием населения и ещё много где. Поощрять добродетельные порывы его работа так же как порицать зловредные.

– Просто приятно.

– Это его работа– повторил Миша: –Идём скорее. Я так голоден, что готов съесть даже мамонта.

– Лучше слона– поправила Ира: –Мамонты кажутся больше из-за повышенной мохнатости, но по живому весу, в среднем, проигрывают слонам.

– Да кого угодно– рассердился математик: –Пошли уже.

Таня морфировала в футболке нагрудный карман и спрятала туда аккуратно сложенную поздравительную грамоту. Спустя полтора часа она не выдержала и оставив друзей допивать вкусный холодный напиток содержавший в себе сок десятка ягод, резко замораживаемых опусканием в жидкий азот, а потом так же резко нагреваемый вплоть до превращения в газ, который затем конденсировался и подвергался дополнительной обработке (рецепт кулинар-мастера из Красноярска) Таня вышла на воздух. Почти начался вечер. Вот-вот должны были проступить первые, самые яркие, звёзды. Луна пятикопеечной монетой выглядывала из-за шпиля башни научно-исследовательского института имени Натальи Свирепой, главным образом занимающегося изучением методов выращивания искусственных интеллектов, и, немного, общими проблемами автоматизации. В воздухе похолодало. К ночи должен будет пойти дождь. Климатологи если и ошибались, то не больше чем на пару часов. Таня улыбнулась совершенно незнакомому человеку проходящему мимо потому, что он приветливо кивнул девушке в задумчивости облокотившейся на перила. Она сделала глубокий вдох и, окутавшись золотистым сиянием преломляющего поля, позвонила Николаю Подводному желая выяснить всё раз и навсегда. В внутри преломляющего поля, в виртуальном пространстве построенном её личным коммуникатором типа «спутник», Коля выглядел задёрганным и усталым. Мешки под глазами, всклоченные волосы. Мог бы применить программу коррекции облика. Хотя парни редко обращают внимание на подобные мелочи.

– Поздравляю– сказал Коля: –Ты победила, я знаю.

Таня спросила: –Куда ты исчез?

– Нужно было срочно помочь дяде.

Таня помолчала и неожиданно для самой себя выпалила: –Ты всё ещё хочешь меня видеть?

– Да

– Спасибо– сказала она почему-то шёпотом.

– За что?– удивлённо спросил Коля: –Послушай: извини, тут надо закончить одно дело. И вам, наверное, следует исключить меня из вашего отряда комиссаров. Так будет правильнее и всё равно от меня никакой пользы.

– Следователей– поправила Таня, но он уже отключился.

Кто-то обхватил её сзади за плечи. Это была Лена, а остальные следователи стояли чуть в стороне: –Никак не могу подобрать подходящего момента, поэтому скажу сейчас. Твой Коля есть в том списке, из оставшихся ста четырнадцати человек…

– Зачем тогда вы приняли его в отряд?– поморщилась Таня.

– Ты потребовала «голосуем». И неудобно отказывать человеку. Впрочем, это всё равно ничего не значит. В том же списке оказалась моя троюродная сестра. Когда я пришла к ней в

гости, оказалось, что сестрёнка собирается сплавляться по реке Оби.– Лена улыбнулась: –Прежде она не увлекалась туризмом, а тут на рабочем собрании решили, что отпуск следует проводить активно и ей поручили сбор снаряжения и таким образом она попала в нашу статистическую выборку.

– Что мы ищем?– тихо, как будто у самой себя, спросила Таня: –В этом году разобрали больше палаток и консервированных продуктов длительного хранения чем предполагалось. Ну и что? Разве это преступление?

– Представь себя проводящим эксперимент учёным– Лена продолжала её обнимать упираясь подбородком в плечо: –В целом эксперимент прошёл удачно, но приборы зафиксировали небольшое отклонение от расчётов и настоящий учёный обязан выяснить почему это произошло и по какой причине.

– То есть мы учёные от плановой экономики?– улыбнулась Таня.

– Мы следователи. Следователи из отдела статистики.– Лена пожала плечами. Таня не видела, но почувствовала её движение: –Конечно это может быть случайной флюктуацией и в трёх из четырёх случаев так и есть. Только я не смогу спокойно спать пока досконально не выясню так ли это. Вдруг мы действительно поймаем палаточного шпиона или террориста готовящегося консервный теракт?

– И что мы в таком случае сможем сделать?– Таня улыбалась уже открыто: –Знаешь древнюю пословицу об охотнике и медведе с сакраментальным вопросом «кто кого поймал».

– Я думаю– вступил в разговор подошедший математик: –Думаю, что когда разоблаченный шпион или террорист станет нас устранять, он неминуемо засветится перед теми, чья работа как раз поиск всякой проползающей контры. И получается, что своё дело мы всё-таки сделали. Я так думаю.

– Лучше мы устраним его– сказала Ира.

– И утром на всех информационных порталах появится статья с крупным заголовком «девочки разоблачили американского шпиона»– подхватила Коваленко.

– Гхм– прокашлялся Беликов.

– Ты чего кашляешь, простыл?

– Это я мягко напоминаю, что не все из нас «девочки»– объяснил математик: –Ну сколько можно забывать обо мне?

– Хорошо, тогда заголовок будет «девочки и Миша Беликов поймали» и не американского, а имперского и не шпиона, а диверсанта.

– Да ну вас– сказала Таня: –Я ведь серьёзно спрашиваю.

– Если серьёзно, то в лучшем случае мы найдём ошибку в формуле или неточность в исходных данных положенных в основание годичного плана или какой-то неучтённый аналитиками фактор вроде внезапного массового помешательства на экстремальном туризме охватившее новосибирцев в этом году. Вместо хвалебной статьи в «Правде» и всесоюзной славы будет устная благодарность от города-интеллекта и сознание того, что ты сделал пусть маленькое, но полезное дело. На самом деле это не так уж и мало, верно?

– Верно– согласилась Таня:– Немного сучновато, но верно.

Ира указала пальцем в небо: –Смотрите – звезда. Первая звезда этого вечера.

– Станция– поправил Миша: –Видишь, она движется. Скорее всего: орбитальная вервь «Рассветная» или научная станция «Комсомолец». Надо уточнить, кто из них сейчас проходит над городом на низкой орбите.

Эдуард Владимирович предложил: –Присядь, пожалуйста. И Таня села. Не потому, что устала, а из вежливости перед старым, многое сделавшим за время своей долгой жизни, человеком. Он молча смотрел на неё. Девушке хотелось что-то сказать, но её охватила странная робость перед этим седовласым учёным. Когда она осмелилась опустить взгляд, то увидела, что руки Эдуарда Владимировича бесцельно скользят по столу как будто он хотел что-то взять, но не доведя движение до конца передумывал и всё начинал с начала. Разговор (точнее пока ещё всего лишь вежливые слова приветствия и просьба присесть) происходил в институте физики пространства, в кабинете Эдуарда Подводного. Его племянник, Коля, сидел рядом с Таней и ей стоило определённого труда удерживаться от того, чтобы то и дело не бросать на него испытующие взгляды.