Следствие по магии 2
Шрифт:
— А как же статус военного «городка»? Секретность, ну и прочее?
— До середины девяностых. Потом ограничения были сняты, но Кронштадт во многом и теперь остается военной территорией. Треть площади острова Котлин занимают воинские части, ГУП Кронштадтский Морской завод и Арсенал. Там кстати всякая прочая живность обитает.
— Живность?
— Детские сады, школы, поликлиники, госпиталь. Статус закрытого военного города, который длительное время имел Кронштадт, отпечатывается на местных, тут те живут, кто здесь работает.
Действительно за коротеньким разговором добрались до явно дореволюционной постройки, правда с новым ремонтом. Переплут жил почти как Карлсон, последний этаж с огромным балконом и видом на море. Боги они такие — не могут отказать себе в удовольствии, в конце концов имеют право.
Внутри квартира-этаж напоминала каюту капитана. Все стены были обшиты старыми или искусственно состаренными досками. В некоторых местах приколотили руль от старых кораблей. Хозяин заметил мой интерес.
— Это все доски с кораблей.
— С кораблей?
— Я каждую битву помню. После них я поднимал корабль и забирал по одной доске с палубы каждого русского корабля, что утонул. Или если доска плавала, просто подбирал ее. Здесь есть все доски, с каждой палубы, — я оглядела комнату. Доски были похожие, но все-таки разные, некоторые темнее, некоторые светлее. — Вот это от эскадры во время русско-турецкой войны тысяча семьсот шестьдесят восьмого, семьдесят четвертого, эти с восемьдесят седьмого — девяносто первого. Федя затейником был, знал о моей страсти, вот и прислал.
— Ты говорил, что был знаком с Ушаковым?
— А как же! Каждый моряк, если он по призванию, получает от меня маленький подарочек. Он тогда заканчивал Морской кадетский корпус. Вот и первого мая тысяча семьсот шестьдесят шестого года он стал мичманом на Балтийском флоте. И как любого мичмана его на месяц отправили в отпуск. Федя выбрал преодолеть часть пути по реке. Я потопил то суденышко.
— Зачем?
— Я бог, Гамаюн. Бог самых суровых северных морей. Мои подарки даются только достойным.
— Ты проверял его?
— Обязательно. Он помог людям, вытащил четверых на берег лично. И пообещал себе, смотря на тонущий кораблик, что больше ни одного не потеряет.
— И ты даровал ему это?
— Ты бы видела море в его глазах. За всю свою жизнь он не потерял ни одного корабля, ни один матрос не попал в плен. Именно это я подарил ему, море разрешило.
Переплут подошел к старому секретеру, откинул крышку и бережно положил сложенный Андреевский флаг.
— Когда с палубы средиземных кораблей его вернули на Балтику, не захотел стать парадным адмиралом. Ушел молится мертвому богу, но тосковал. Он мне подарил этот секретер. Он стоял на его «Бесстрашном».
— Это его портрет?
В простой фоторамке увидела меленькую миниатюру капитана.
—
Стол уже был накрыт, домовой только украшал блюда. В основном рыба, точнее только рыба и морские гады — караси в сметане, белуга, икра обоих видов, пироги с осетром и еще много чего — названия многих рыб я просто не знала.
— В Москве раньше рыба была в почете. Ты попробуй.
— Пока все не попробую я отсюда не выйду. Я же половины этих яств в глаза не видела.
— У меня домовой, еще на царские рецепты расщедрился. Сам их давно не видывал.
— Спасибо!
Поклонилась я маленькому помощнику. Серый комочек стал в начале розовым, а потом маленьким мужчиной, похожим на моего Митрича, он поясно поклонился мне в ответ.
За столом к нам присоединилась девочка — подросток, оказавшейся богиней Даной. Откуда выплыло сие чудо…вище, я не знаю! Девушка — река, в прямом и переносном смысле этого слова, журчала без умолку.
Дана была стройной, голубоглазой и синеволосой красавицей. Ее это ничуть не смущало — сейчас и не такие оттенки волос встречались. Оказалось, она приехала погостить к дяде еще вчера, но тот был на службе. Так что она просто просидела мышкой в комнате. Сама проживает на берегу Амура, сейчас закончила практику, учится (который раз?) на микробиолога, раза три в год приезжает к каждому родственнику — количество оных зашкаливало.
Дядя Переплут был искренне рад этому визиту, так что почти перестал с нами говорить — молча ржал. Как и оборотни, которые искренне кивали, пережевывая угощение. Заставить замолчать Дана, или Дану, невозможно — просто нереально. Хотя через какое-то время ее монолог стал не раздражающим, а фоновым. Человек же не всегда обращает внимание на журчание?
Меня хватило на три часа, даже оборотни сидели и тяжело дышали.
Не лезло, ни кусочка! Больше не куда, хотя Переплут искренне оправдывал свою божественность — бездонный. Шестьдесят четыре блюда, хоть я и старалась есть по маленькому кусочку от всего, но больше не смогу. Караси были просто огонь, как и пироги и прочая — прочая. Со стороны казалось, что Дана ничего не ела, однако она и есть умудрялась, и журчать не переставала!
— Все, больше некуда впихивать, спасибо тебе за такой стол!
— С собой еще возьмете.
Я конечно кивнула, но скорее болванчиком, чем осознано. Я на рыбу еще год не посмотрю. Тем временем в Кронштадте отгремела запоздалая гроза, наполнив воздух озоном и сыростью.
— Градивник[1] постарался, видно не по нраву ему пришлись кораблики не званные.
Прокомментировал морской бог. Я бы уточнила, перестарался, залив не только пожар, но и канализацию. Сильно прибавив работу коммунальщикам. Выглянуло северное солнышко и Явь была спокойна, приятно разливаясь теплом.