Следствие по всем правилам

Кошурникова Римма Викентьевна

В тихий солнечный день, когда совсем по-весеннему дрожал воздух, непривычно громко и радостно переругивались воробьи, а снег сочно хрупал под ногами пешеходов, краснобелый ПАЗ с космической точностью обегал остановки маршрута, радушно предлагая свои услуги новостроевцам.

Поэтому Лиля Карасева и Саша Бельчиков без приключений добрались до редакции — светлого, многоэтажного здания с огромными зеркальными окнами вместо толстых кирпичных стен.

Вестибюль со множеством совершенно одинаковых полированных дверей, на каждой из

которых висели какие-нибудь таблички, был наполнен гулким стрекотом пишущих машинок, звонкими трелями телефонов, дробным и размеренным звуком шагов.

Лиля нерешительно остановилась, и Бельчиков недовольно дернул ее за рукав.

— Пойдем!

— Куда идти-то?

— Сказали ведь: к самому главному редактору, в рубрику «Курьер природы», — и Саша решительно двинулся через вестибюль к маленькому, ссохшемуся старичку в форменной фуражке с газетой в руках.

— Скажите, пожалуйста, — обратился к нему Саша, — как пройти к самому главному редактору?

Старичок опустил газету и строго посмотрел на Сашу поверх очков. Бельчикову показалось, что старичок не расслышал вопроса, и повторил громче.

— Не кричи в общественном месте! — приказал старичок. — Не глухой, слышу. Зачем тебе товарищ Новосельцев?

Бельчиков замялся:

— У нас важное дело… — Он оглянулся на Лилю, которая так и стояла у входных дверей.

— Какое дело? — в голосе старичка появились раздраженные нотки.

Лиля с беспокойством наблюдала за разговором. Слов она не слышала, но по тому, как наступал старичок с газетой и нерешительно топтался перед ним Бельчиков, поняла, что требуется ее вмешательство.

Она торопливо достала письмо из красивой сумки, которую специально для этого случая дала ей сестра, и поспешила на помощь:

— Вот, пожалуйста, дедушка! У нас — письмо.

Старичок устремил красные слезящиеся глаза на Лилю и сказал:

— А вы кто будете?

— Мы?.. — Лиля задумалась лишь на секунду. — Пионеры из восьмой школы.

— Надо сразу так и говорить: с поручением, мол, пионеры, — старичок покрутил письмо, для чего-то поглядел его на свет и добавил ворчливо: — В пионеры поступили, а разговаривать, как положено, не научились… В тридцать четвертую комнату идите. Спросите Иванову Лидию Васильевну.

— Нам надо самого главного… — без прежней уверенности заикнулся Бельчиков.

Старичок снова взглянул поверх очков:

— Ты как думаешь, для чего я тут посажен? Слышал про НОТ?.. Научная организация труда. Дак я — и есть эта самая живая НОТ, — старичок вдруг улыбнулся и сразу превратился в домашнего деда. — А посажен я тут для того, чтобы определять, кого и куда направить. Чтобы людей по пустым делам не тревожить. К примеру: ты принес письмо. Зачем соваться сразу

к товарищу Новосельцеву? У него забот полный воз. Есть отдел писем, товарищ Лидия Васильевна прочитает и решит досконально, кому письмо твое передать. Если потребуется — главному, если кто другой может разобраться — тому. Понял?

— Спасибо, дедушка! — Лиля оттащила Бельчикова, испугавшись, что он начнет спорить с живым НОТом, и тогда им никогда не выполнить поручения.

Тридцать четвертая комната находилась здесь же, на первом этаже, по соседству с постом дежурного.

Лидия Васильевна оказалась молодой, стройной, светловолосой женщиной с лучистыми синими глазами и такой же улыбкой. В отделе писем, как потом решили Лиля и Саша, именно такой человек и должен сидеть: сразу хочется все ему рассказать, поделиться бедой или радостью. Даже просто поговорить — и то приятно.

Лидия Васильевна усадила их в мягкие кресла и тут же прочла письмо.

— А кто такие Лаптевы?

— Это… — Лиля вопросительно взглянула на Бельчикова: можно ли говорить? — Лаптевы — родители Андрюши и Пети: Андрей — командир отряда «Зеленый патруль», а Петя… — она запнулась, — наш командир.

— Петька и мы все — «зеленые», ну… из отряда то есть, — вмешался Саша. — Ведем сейчас расследование.

— Расследование? — Лидия Васильевна явно заинтересовалась.

И Саша с Лилей, торопясь и перебивая друг друга, начали рассказывать.

— Что за юные граждане у тебя, Лидуша? — в комнату заглянул бородатый парень в джинсовом костюме.

— Зайди послушай, очень любопытно, — пригласила Иванова.

Бородач схватывал все на лету: через минуту он шумно отставил стул и объявил:

— Это настоящие герои! Лида, не выпускай их. Я сейчас принесу камеру и сделаю несколько снимков.

Лиля Карасева замерла на полуслове, а Бельчиков (он тоже схватывал все на лету) быстро уточнил:

— Для газеты?

Лидия Васильевна лучезарно улыбнулась и подтвердила:

— Казаринов наш замечательный фотокорреспондент.

Лиля зарделась и, кося глазами на Бельчикова, твердо сказала:

— Лучше — Петю Лаптева. Без него сниматься не будем.

— Готовы? — в комнате снова появился Казаринов, на ходу подготавливая аппаратуру для съемки.

— Всегда готовы! — ответил за двоих Саша и шепнул Лиле: — Сфотаемся как представители «зеленых», и потом Петьку пришлем!

— Лидуша, поставь пионеров возле твоей пальмы. Прекрасный фон! Так. К свету!.. Тень листа на лицо падает — убери лист, — командовал бородач. — Ребятки, внимание!.. Делайте вид, будто пальму изучаете. Живее, живее, девочка! Не на сборе дружины стоишь… Отлично. Сейчас птичка вылетит… Оп-ля! Еще разок… — Казаринов довольно засмеялся и пообещал: — Снимочки будут экстра-класс! Лида, когда «Курьер» пойдет?

— В субботнем номере, как всегда.

— О'кей! И подпись дадим: «Юные друзья природы на боевом посту». Все, побежал!