Следствие продолжается
Шрифт:
– Хорошо, иди. Завтра зайду на работу или позвоню.
Как только захлопнулась за Люсей дверь, Логацкий возвратился в комнату, где гремел магнитофон. Выключил музыку и приказал:
– Всем спать. Выходим в три.
Они пришли к тиру в четыре. Было уже почти светло. Расположились во дворе недалеко и стали ждать. Сегодня дежурил старик. Ровно в шесть откроет он дверь и выйдет подышать свежим воздухом. Все напряженно ждали.
Шесть часов. Прошло еще несколько томительных минут – на порог вышел старик. К нему тихонько начал приближаться Карпов. Чтобы
Когда старика тащили в дальнюю комнату, он застонал. Логацкий выскочил наружу, схватил тот же камень и, возвратившись в помещение, ударил старика по голове.
Действовали быстро. Взломали замок пирамиды, взяли 12 пистолетов Марголина. Сложили их в большую хозяйственную сумку, которую прихватил из дому Логацкий, туда же бросили около сотни пачек патронов.
Как и было договорено, разошлись в разные стороны. Логацкий и Карпов повезли оружие на трамвае. На вокзале взяли такси. Доехали до бульвара Шевченко, там пересели в другую машину и приехали к Логацкому. Распили бутылку коньяку и тут же вышли из квартиры. Каждый пошел к себе на работу.
У ВОРА УКРАЛИ…
На следующий день вечером произошел скандал. Логацкий обнаружил, что нет одного пистолета. Никто из друзей не приходил. Дома была Люся. Пистолет могла взять только она.
Логацкий, дождавшись жену, с угрозой спросил:
– Где пистолет?
– Какой еще пистолет?
По ее побледневшему лицу понял, что знает, о чем идет разговор. Логацкий схватил Люсю за волосы и с дикой, безудержной яростью начал бить кулаком по голове, спине, груди, по чем попало.
– Говори, сука, говори, куда девала?!
Люсе как-то удалось вырваться из цепких рук мужа, и она, схватив большой столовый нож, отскочила к газовой плите.
– Не подходи, гад, убью!
Ее вид – лицо, измазанное кровью, растрепанные волосы, горящие ненавистью глаза – выражал готовность на все. Логацкий остановился в трех шагах, не решаясь приблизиться. Мысль, которую он вынашивал уже давно, превратилась в желание достать деньги именно в сберкассе, где работала Люся, и чтобы при этом обязательно она стала одной из жертв. Но сейчас было важно выяснить, где пистолет, и Логацкий, несколько поостыв, сказал:
– Пойми ты, дура: если этот пистолет попадет не в те руки, что будет с нами?
Люся молчала. Не могла же она сказать мужу, что сегодня, когда он был на работе, она приводила в квартиру Хоревича. Только теперь ей стало ясно, почему тот стал так торопиться после того, как побывал в ванной. Ведь там как раз и стояла сумка с оружием. Люсю тоже начали мучить сомнения: ведь она, по сути дела, этого Хоревича не знает. Познакомилась случайно несколько дней назад и, чтобы их
«Надо Петра как-то успокоить», – подумала Люся. Она вытерла кухонным полотенцем лицо, привычным движением поправила полосы и улыбнулась:
– А я, может, хочу убить тебя. Вот уснешь, а я сыграю с тобой такую штуку. Вставлю к ухо и нажму на курок. Тогда узнаешь, как на жену руку поднимать, – спокойно прошла мимо мужа, который даже слегка посторонился, и продолжала: – Да, я взяла пистолет. Он лежал в кухне на табуретке. Я взяла его и выбросила в речку.
– Как выбросила? – удивленно спросил Логацкий. – Что же ты тогда и другие не выбросила?
– Какие другие? Разве в квартире есть еще пистолеты?
Люся решила сделать вид, что она не видела сумку с пистолетами. На ее лице было написано такое неподдельное удивление, что Логацкий поверил и примирительно сказал:
– Ну, ладно, Люська, сотворила ты глупость. Вот я и вспылил. Давай лучше, пока хлопцы придут, по рюмке выпьем. И мир на этом.
Они сели за кухонный стол, разлили в стаканы коньяк, выпили, думая каждый о своем.
В прихожей раздался звонок. Люся, продолжая жевать колбасу, подошла к двери, щелкнула запорами. На пороге увидела Герцовича.
– А, Коля, входи, будешь третьим…
Герцович по натуре был жестоким человеком. Еще с детства среди сверстников снискал печальную славу драчуна. Шли годы, характер Николая еще более ожесточился. В душе тлел уголек зависти ко всем людям, особенно к сверстникам и товарищам по школе. Многие из них уже окончили институты и прочно стояли на ногах. А Николай бросил школу после восьмого класса. Учиться дальше не хотел. Дважды попадал на скамью подсудимых.
– А твой дома? – спросил он.
Люся, хотя была уже выпивши, почувствовала, как от него пахнет перегаром:
– Да. Проходи!
Не успел Герцович поднести ко рту стакан, как снова раздался звонок. Пришел Костылецкий. Когда Люся впервые познакомилась с ним и узнала, что у него двое детей, невольно прониклась к нему уважением. Но потом поняла, что он ничуть не лучше других. А однажды Ростислав со смехом рассказал, как он в четырнадцать лет ударил сзади по голове хромую старушку, схватил ее сумку и убежал. А в ней-то, кроме двух пустых бутылок из-под кефира, ничего не оказалось.
Люся так задумалась, что не заметила, как Костылецкий со слащавой улыбкой потянулся рукой к ее груди.
– Ты что, одна?
– Нет, Петя дома, Гера пришел. Ждут, входи.
– А где Махно? – спросил Логацкий. – Вы же вместе должны прийти?
– Во дворе остался. Дождется Леньку и вместе с ним придет. А Карп еще не приходил?
– Нет еще. Скоро будет.
Люся, не заходя в кухню, громко позвала:
– Петя, иди сюда на минутку.
Петр вышел в коридор, и они вместе прошли в комнату.