Следствие продолжается
Шрифт:
Лукашик проснулся. Поднял голову, взглянул на Судниковского. А тот, положив голову на руки, спал. Лукашик, стараясь не потревожить старшего, тихонько подошел к окну. Ранее аккуратно сложенные у стены сарая дрова были разбросаны. Лукашик тронул спящего. Тот что-то пробурчал и нехотя оторвал голову от рук.
– Посмотрите, товарищ капитан.
Судниковский взглянул в окно, бросился во двор. Лукашик за ним. Уже у сарая взглянул на часы – пять часов десять минут. Кто-то за этот час побывал здесь. Кроме Бусла это сделать некому. Лукашик обежал вокруг
– Что же это вы, товарищ капитан? Я же предлагал дежурить до конца, – Лукашик от обиды чуть не плакал.
– Ладно, не горюй, друг, – помолчав с минуту, махнул рукой Судниковский. – Может, это и к лучшему. Помоги-ка лучше дрова сложить. – И он начал собирать поленья, складывать их на место.
– Вы что, хотите сказать, что ничего не произошло?!
– Конечно! Кто здесь разберется? Да и зачем лишний раз нам с тобой нагоняй получать? Подумаешь, кто-то дрова разбросал. А может, и не Бусел. Так что давай положим все на место и дело с концом.
Лукашик молча вышел за калитку, где и простоял до приезда Тростника.
ПОД ЮЖНЫМ СОЛНЦЕМ
Жарко. Ветров, наверное, десятый раз останавливался у автоматов с газированной водой. А невдалеке плескалось синее море. С пляжа доносились веселые крики купающихся. Пользуясь начерченной водителем такси схемой, Игорь Николаевич нашел ресторан и, укрывшись от солнца в небольшом сквере напротив, обдумывал дальнейшие действия. Идти в ресторан и искать человека, к которому обратился Карпов, было бы неправильно. А то, что там должен быть такой человек, Ветрову подсказывало чутье.
«Пойду сначала в милицию».
Минут через двадцать Ветров разговаривал с начальником уголовного розыска. Крепкий, средних лет, с открытым волевым лицом, полковник пригласил к себе двоих сотрудников.
– Вот они вам и помогут. Знакомьтесь.
Первым представился высокий, худощавый капитан:
– Корнеев Николай Евсеевич, старший инспектор уголовного розыска.
Второй, в гражданском костюме, был низкого роста, круглолицый. В говоре прослушивался украинский акцент.
– Старший лейтенант Борисенко Виктор Иванович, инспектор уголовного розыска.
Ветров назвал себя и, повернувшись к начальнику уголовного розыска, спросил:
– Если вы не возражаете, то мы у товарищей в кабинете обсудим, что нам делать, и начнем действовать?
– Да, конечно. Понадобится моя помощь, обращайтесь, – и посмотрел на своих сотрудников: – А вы, хлопцы, чтобы помогли как следует. Сначала устройте товарища в гостиницу. У майора серьезное задание, одному не справиться.
Корнеев и Борисенко работали в одном кабинете. Это было удобно. Решили, что Борисенко достанет список сотрудников ресторана, а Ветров и Корнеев, на случай появления Карпова, организуют там наблюдение.
ВОЗЬМИ ДРУГОЙ ПИСТОЛЕТ
Логацкий выслушал рассказ Бусла о том, как
– Ладно! Черт с ним, возьми другой. Проверь на всякий случай, как работает.
Бусел, обрадованный, тут же углубился в лес. А Логацкий ломал голову, почему оружия не оказалось на месте. Неужели Махно раскололся? Час от часу не легче: ведь он знает, где мы находимся и что собираемся делать. Чем больше рассуждал, тем тверже убеждался, что ему, Логацкому, в нападении на сберкассу участвовать не следует. Нужно уклониться. Но как сделать, чтобы на «дело» пошли без него, и чтобы доли своей не потерять?
КАК ЗВЕРЬ В КЛЕТКЕ
Черепнин был в камере один.
«Здорово они меня раскололи на тире и магазине. Ничего не скажешь, здорово! И деваться некуда: говори не говори, а все доказано».
Черепнин вспомнил Савича. Как он старался узнать, где сейчас Логацкий, Бусел и другие.
«Интересно, а где они? На даче? Больше им негде быть. А может, узнав, что меня взяли, смылись? Или думают, что скажу, где они прячутся? А может, и сказать? Срок снизят! Нет, нельзя! Заложу – на всю жизнь обида. Пусть сами выкручиваются. Это даже к лучшему, если смоются. Легче и мне будет. Пусть Савич разбирается, какую роль я играл в этих спектаклях».
Неожиданно мелькнула мысль:
«А как же Карп? Наверное, тоже на свободе, иначе не интересовались бы так им. Для меня главное – время тянуть. Что доказали – признаюсь. И баста, ни слова. Когда переведут в общую камеру, можно будет и записку Петьке передать…»
КАРТИНА ПРОЯСНЯЕТСЯ
Борисенко и Корнеев вместе с Ветровым радовались удаче. В течение суток они проверили всех работников ресторана. Только с двоими Карпов мог поддерживать связь. Собрали на них сведения.
– Кстати, – рассказывал Борисенко, – Лазарев и Белькевич очень дружны, водой не разольешь. Лазарев – наш, местный. Последний раз судился за грабеж. Лет пять назад он вместе с двумя дружками встретил подвыпившего отдыхающего, забрал у него часы и рублей двадцать денег. Да ты, Николай Евсеевич, должен этот случай помнить. Нас тогда из дому вызвали. Всю ночь работали, но к утру нашли их.
– А, это когда они у Косого в квартире ночевали? Ты еще ножом крючок в дверях сбрасывал? – спросил Корнеев.
– Точно. А ты Лазарева из-под кровати вытаскивал.
– Так это и есть тот Лазарев?
– Он самый. Возвратился в прошлом году, устроился в ресторан грузчиком.
– А откуда взялся Белькевич? – спросил Ветров.
– В прошлом году в Ялту прибыл. Где до этого проживал, еще не знаю.
Ветров взял адресную справку.
– Белькевич Лев Михайлович, – и, повернувшись к Борисенко, спросил: – А с кем он живет по этому адресу?
– С женой. Я хочу сейчас побывать у него, поговорить с соседями, встретиться кое с кем. В общем, постараюсь навести справки.