Следующая остановка - жизнь
Шрифт:
На какое-то мгновение Юля отвлеклась от мамы, но, лишь Ася замолчала, мама очутилась за их столом. В том самом золотом струящемся платье, в котором встретила Аркадия дома. Лицо проявилось блёклое, чернота затянула глаза уже со всех сторон, губы стали сизыми.
— Очень прошу вас, Ася, помочь Аркадию, пока меня не будет.
— Когда вы вернётесь?
— Не знаю.
Аркадий пришёл раньше, чем обещал:
— Юленька, я нашёл то, что мы с тобой искали. Четырёхкомнатная квартира, в пяти минутах от работы. И не так
— Скажи «да», пожалуйста. Большая квартира — это очень хорошо. Я ведь смогу привезти маму?! — Юля рассказала о маминой болезни.
— Не волнуйся, пожалуйста. Подписываем с хозяевами договор, вносим задаток и вместе едем к маме. Я собирался послать в Молдавию Игоря — оформить документы с твоим отцом, закупить фрукты и прочее для продажи. Всё сделаю сам. Переехать можно будет сразу, как вернёмся, квартира — с мебелью и посудой.
— А что мы сделаем с этой?
— Оставим как есть, что ещё!
Пока она собирала вещи, Аркадий договаривался с хозяевами квартиры о встрече и с Игорем о том, что тот должен делать на фирме, пока его не будет.
— Ася, спасибо за всё, — сказала Юля. — Вот вам деньги за неделю вперёд.
— За что? Я же не буду работать.
— Во-первых, мы платим вам не почасовые, а за месяц сразу. А во-вторых, я хотела бы попросить вас достать где-нибудь коробки и упаковать наши вещи. Это очень большая работа. — Юля обняла Асю. — Вы мне как родная.
— Юленька, ты готова? Ася, спасибо вам. До свидания.
ПЯТАЯ ГЛАВА
Мама дремала, когда Юля на цыпочках вошла в её комнату. Губы и в самом деле сизые. Чёрные подглазья.
Нет, мама! — воскликнула про себя Юля.
Подошла, положила руку на мамины, строго лежавшие одна на другой.
Мама глаз не открыла. Шевельнула губами: «Юша».
Детское имя — «Юша».
Юля развела руки по одной, чтобы они не лежали так, как лежали у бабушки, папиной матери. Юле было тогда десять лет, а до сих пор аккуратные, одна на другой, жёлтые, они лежат перед Юлей.
Нет, мама, нет!
Погладила мамину руку. Мама открыла глаза. Смотрит из чёрных подглазий и — улыбается:
— Юша, ты!
Аркадий, увидев, что мама открыла глаза, тихо вышел из комнаты.
— Мама, я с тобой. Я теперь всегда с тобой!
За спиной Юли — женщина. Запах пота, волны чужой жизни накатывают, отступают, накатывают, отступают. Юля делает вид, что не знает о присутствии женщины за спиной.
«Уйди, — приказывает ей Юля. — Уйди отсюда, дай нам побыть вдвоём!»
— Не волнуйся, — говорит мама, — я выздоровею. Я хочу увидеть нашего ребёнка.
— Ты заболела… ты и мою работу взяла на себя…
— Я привыкла много работать.
Юля оборачивается, смотрит в яркие, здоровые, смелые глаза и говорит:
— Пожалуйста, дайте нам побыть
Ни слова не сказав, женщина выходит из комнаты.
— Ты заболела из-за того, что я бросила тебя. Ты заболела из-за Бажена, из-за отца. Мама, поедем с нами. У тебя будет своя комната, ты будешь отдыхать. Ты будешь… — Юля останавливается в своей активности. Что мама будет делать?
И эхом — мама:
— Что буду делать целый день? Ну, сготовила обед… час потратила. А дальше?
— Ты… ты… — и облегчённо: — ты пойдёшь работать в школу. Ты будешь преподавать.
— Без прописки?!
— Аркадий пропишет…
Но тут же Юля засомневалась, прописан ли сам Аркадий в Москве, его ли маленькая квартира? Она не знает.
— Вот видишь, ты сама не знаешь, пропишет или не пропишет.
— Мама, покажи, где у тебя болит.
— Вот тут. — Мама кладёт руку на середину груди. — И рука, и спина. Но об этом не надо. Я хочу сказать, ты должна жить свою жизнь, быть с мужем, — говорит она. — А я буду торчать между вами… Самое время вам побыть вдвоём, ребёнок не даст…
— Ребёнку нужна ты. Ты будешь растить его. До трёх в школе поучишь чужих детей, а потом повозишься с нашим. Мне всё равно, в какое время дня работать, главное — сделать то, что должна сделать: в конторе буду с трёх и допоздна. Кто мне поможет, мама, кроме тебя?
— Ты обещала пойти учиться.
— А ты решила умереть! Ты так захотела. Но ты не спросила меня, выживу ли я без тебя. А я без тебя не смогу, мама, ни работать, ни учиться!
Губы чуть порозовели. И чернота под глазами чуть поблёкла.
— Не плачь, Юша, я постараюсь. Я без тебя затаилась, не жила. Ты приехала. Радость, Юша, лечит. Я хочу спать. Ты иди, погуляй, поговори с отцом. Брата не бойся, он не обидит. Он не хотел обидеть тебя, он сам не понимал, что с ним. Он обещал мне, не бойся его. Я посплю и встану. — Последние слова мама сказала губами, Юля догадалась. Мама уже спала, и улыбка погнала кровь по губам и черноту из-под глаз. Улыбка человека, у которого есть, для чего жить.
Юля вышла в сад.
Она всегда была внутри него, как куст, как яблоня, а сегодня ощущала себя пришелицей — сад убегал от неё вереницей деревьев и кустов. Деревья и кусты — голые, беззащитные под серым промозглым днём. Гряды — повеселее. Листья клубники… Озимые зеленеют дымом. Зеленеют укроп и петрушка — мама всегда сажает их в конце августа и успевает снять ещё один урожай. Не такой, конечно, как летом, но семье хватает до Нового года.
Увидела себя с мамой перед этими грядками: окучивают картошку, вырывают сорняки.
А вот Бажен забрался на яблоню и срезает ветки. Мама говорит ему, какую рубить.
— Почему нельзя все подряд? — спрашивает Бажен.
— Смотри, есть несущие — плодовитые и есть вторичные — они сосут сок, а плоды дадут слабые.
— Как ты знаешь, какие плодовитые, а какие — паразиты?
— Они не паразиты, они тоже принесут плоды, но похуже.
Бажен рубит и пилит ветки, на которые указывает мама.