Следующая ступень
Шрифт:
— А вы хороший работодатель, Кацура-сан? — спросил его юноша обернувшись. — Учтите, мне нужно много работы. Я трудоголик. Один-два мелких заказа меня не устроят.
— Не переживай, работы будет предостаточно, — невесело ухмыльнулся Кацура. — Твои расценки?
— Я возьму вашу душу, Кацура-сан, — сказал Хэй. Потом рассмеялся, глянув на замершего в изумлении Кацуру. — Расслабьтесь! — хлопнул юноша мужчину по плечу. — О цене договоримся, — после хлопка юноши на плече Кацуры остался хоть и едва заметный, но отчетливый след окровавленной ладони. И это при том, что парень очень тщательно
Кацура зажмурился, потом открыл глаза и снова посмотрел на своё плечо. Никаких следов на нём не было. Показалось.
«Просто показалось», — подумал мужчина.
— А ты шутник, Хэй, — хмыкнул Кацура. Хэй улыбнулся и весело ему подмигнул в ответ.
Глава 11
В небольшом частном зале для занятий кендо стояли друг напротив друга двое. В руках они держали тренировочные синаи. Облачены были в полный тренировочный защитный доспех в комплекте с сетчатой маской-шлемом. Один из них отдал гортанную команду, и оба они пришли в движение. Короткий, но яростный обмен ударами, новая гортанная команда, и оба делают по шагу назад, расходясь на прежние позиции. От двери слышатся одиночные хлопки. Двое в центре зала повернулись на звук и опустили свои синаи. Затем практически синхронно поклонились высокому мужчине в белом хаори, что только что вошёл в зал и теперь неспешно аплодировал.
— Кацура-сама, — поспешил снять с головы шлем-маску тот, что отдавал ранее команды. Под маской оказался сухощавый японец лет тридцати пяти — сорока на вид, с аккуратными усами и бородкой, с выбритой наголо головой.
— Кацура-сан, — чуть позже него стянул с себя шлем второй. Это оказался ещё совсем юноша, отсилы девятнадцати лет, японец с растрёпанными волосами. В чертах его лица легко угадывались черты Леонида, но всё же это был не гайдзин, а полноценный японец.
— И как вам мой племянник, Ямато-сан? — обратился к старшему мужчина в белом хаори.
— Невероятно талантлив, Кацура-сама, — ещё раз поклонился лысый мужчина вместе с ответом. — Всего за месяц он освоил уже все базовые стойки, удары и перемещения. Мы перешли к спаррингам.
— И как он в спаррингах? — с интересом спросил Кацура.
— Очень опасен. С огромным трудом пока удаётся задавить его техникой и опытом, но, боюсь, что только пока. Он никогда не повторяет одной ошибки дважды. И никогда не попадается на уже виденный трюк. Очень скоро мне будет уже нечему его учить.
— Что ж, — задумчиво протянул Кацура. — И насколько близок этот момент?
— Месяц. Много — два, — с некоторой внутренней борьбой в голосе признал лысый мужчина с бородкой.
— Понятно, — кивнул своим мыслям мужчина в белом хаори. — Я заберу у вас его ненадолго, Ямато-сан.
— Как вам будет угодно, Кацура-сама, — поклонился тот, кого называли Ямато Кацуре. Мужчина в хаори кивнул в ответ и, не делая дополнительных жестов, отошёл от центра зала ближе ко входу. Молодой кендоист последовал за ним.
— Ну что, Хэй, это то чего ты хотел? — когда мужчины отошли на расстояние, достаточное, чтобы
— Не совсем, Кацура-сан, — пожал плечами Хэй. — Ямато-сан хороший учитель, но…
— «Но…»?
— Он учит спортивному кендо. Не боевому. Он сам никогда и никого не убивал в своей жизни. Его руки не знают, как проламывать клинком кости черепа или разрубать ребра грудной клетки. Спорт — это не то, чему я хочу учиться, но как подготовительный этап, как некая стартовая база, вполне годится.
— Что ж, — задумчиво поджал губы Кацура. — Я наведу справки о Мастерах, которые могли бы подойти твоим критериям.
— Благодарю вас, Кацура-сан, — поклонился юноша. — Для меня есть работа? Кого нужно убить? — Кацура поморщился.
— Работа есть, — признался он.
— Вас что-то беспокоит?
— На тайном совете Глав Кланов нашей партии было принято решение…
— Я слушаю.
— Решение о проведении серии актов… показательных… Работа не должна выглядеть, как несчастный случай.
— Вот как? Показательные казни? Насколько жестоким должно быть убийство? Жертву требуется пытать? — деловито уточнил юноша, которого называли Хэй. Кацуру непроизвольно передёрнуло.
— Твоя непосредственность… Мы ведь уже обсуждали…
— А к чему все эти эвфемизмы? Предпочитаю называть вещи своими именами. Конкретно и ясно. Если надо убить, то убить. Если надо пытать, то пытать. Лишние словесные кружева сути действия не изменят, — пожал плечами юноша.
— Пытать не нужно, — вздохнул Кацура. — У… устранение, — не смог себя пересилить он. — Должно быть простым, но не должно выглядеть несчастным случаем. И рядом с телом должно будет остаться послание с приговором.
— То есть: показательные казни? Чиновников казнить будем? Главы всё же дозрели до начала государственного переворота? Что ж, пожалуй, ситуация действительно благоприятствует. Какие будут пожелания по антуражу? — деловито уточнил Хэй.
— Главы сошлись на максимальной «историчности» действия. Традиционализме… Ты слышал о таком термине, как «хитокири»?
— «Хитокири»? Убийцы с мечами? До Глав всё же дошла похожесть ситуации на эпоху Бакумацу? Что ж, я вас понял, Кацура-сан. Мне нужен будет список приговорённых, время приведения приговора в действие и собственно сами экземпляры приговоров. Вы хотите Шоу — будет вам Шоу, — весело улыбнулся юноша. Кацуру вновь передёрнуло от этой улыбки.
Вечером, к воротам дома на одной из улиц Киото, считающейся элитным районом, подъехал картеж из трёх флаеров: один представительский пассажирский и два «джипа» с охраной.
Как только флаеры влетели в ворота и опустились на специальную площадку возле дома, из «джипов» высыпали охранники в броне стилизованной под самурайские одеяния, с мечами за поясом и скорострельными короткоствольными лазерными автоматами на ремнях, перекинутых через плечо.
Охранники грамотно взяли пассажирский флаер в «коробочку», распределив между собой сектора наблюдения. Старший принял доклады по скрытым средствам связи и только тогда открыл дверь клиенту, позволяя ему покинуть флаер и двинуться внутрь дома.