Следующая ступень
Шрифт:
Вдруг перегрузки сменили направление. Внутренности сделали кульбит, и… всё прекратилось. Иван осторожно приоткрыл один глаз, пытаясь понять, жив он ещё или уже всё? Не увидел ничего — темнота. Сплошная и непроглядная. Может быть скорость была настолько большой, что удара они даже не успели почувствовать, умерев раньше?
Иван открыл второй глаз, но информации и определённости не добавилось: кругом была только темнота.
Затем, внезапно и сразу со всех сторон включился свет, мгновенно разогнав эту тьму, и Иван понял, что их флаер находится в стыковочном
— Добро пожаловать на «Тот Свет»! — весело объявил Кашим, деактивирующий системы обеспечения безопасности полёта и спасения жизни при аварии на своём кресле.
— «Тот Свет»? — не понял смысла сказанного Иван.
— Так называется мой корабль: «Тот Свет» или «Автэлайф», если на английский манер, — пояснил Кашим, открывая водительскую дверь и выбираясь из флаера.
— Хм… шутка в твоём стиле, — вздохнул Император, тоже пытаясь выбраться из флаера. Вот только у него это получалось куда хуже — ноги подрагивали и отказывались слушаться. — Корабль был спрятан в озере, да?
— Именно.
— А гнали мы на предельно малых высотах, чтобы не попасть на радары? — предположил Император.
— И это тоже, — кивнул Кашим. — Но вообще, мне просто нравится так гонять. Я же профи-екстримрейсер, помнишь? А сбросить слежение и «хвосты» можно было и десятком других способов, так что первое вторично.
— Я так понимаю, корабль у тебя не может быть обычным? — вздохнул Иван. — С таким-то названием.
— Правильно понимаешь, — довольно улыбнулся Кашим, разминая тело после поездки. — Самый быстрый, на сегодняшний день, и с уникальной системой сокрытия от любых систем слежения, в том числе и оптических.
— Круто, чё, — вздохнул Император одной из крупнейших космических держав, у которого такого корабля не было. — Стало быть, на вылет с планеты тебе разрешение не требуется?
— Совершенно верно. И мы, кстати, уже вылетели: на корабле ещё и уникальные гравикомпенсаторы. Сам разрабатывал!
— Ты ещё и инженер-космолётостроитель? — ещё раз вздохнул Иван.
— Так, балуюсь иногда, — пожал плечами Кашим. — Пошли? — предложил он, глядя на то, как дверь шлюза открывается.
— Пошли, — согласился Иван, ноги которого практически обрели прежнюю твёрдость.
Короткий коридорчик, поворот, ещё коридорчик, и они оказались в рубке управления корабля. На кресле перед панелью управления и огромным обзорным экраном спиной к ним расположилась девушка, на коленях которой сидел мальчуган восьми лет… и кораблём управлял именно он.
— Всем привет! — поднял руку Кашим, входя.
— Здравствуй, дорогой, — ответила Лена «Гончая», мальчик лишь помахал рукой.
— Здравствуйте, — поздоровался Император.
— Здравствуйте, Ваше Величество, — поздоровалась и с ним Лена. Мальчик выполнил повторно приветственный жест, не отвлекаясь от управления кораблём. — Проходите, располагайтесь. Напитков, извините, не предлагаю.
— Ничего, я здесь не ради
— Как у нас дела? — поинтересовался он, пробегаясь пальцами по панели, просматривая одному ему понятные параметры в консольном режиме управления.
— Всё штатно. Расчетное время до прибытия, сорок минут, — пожала плечами Лена. — На твой «засвеченный» номер был звонок полчаса назад.
— Звонок отследила? — уточнил Кашим.
— Нет. Очередной номер-пустышка с многократным рандомным перенаправлением. Как обычно.
— Чего в этот раз хотел?
— Ничего. Тебя спрашивал. Я сказала, что ты отошёл, скоро вернёшься. Думаю, перезвонит минут через десять.
— Пожалуй, — согласился Кашим.
— Кто «он»? — поинтересовался Иван.
— Говорун, — пожал плечами тот.
— Говорун… — проговорил Иван. — А что за история у тебя с ним?
— История… — задумался Кашим. — История долгая.
Тренировочный комплекс СКООН на базе Имени Его Светлости Князя Александра Федоровича Вертынского Кадетского Училища Связи в городе Новопитер планеты Терра. Полигон для отработки боя в городских условиях.
Из всей группы «Скунс» в живых остался один только «Говорун»… ну и «Малёк-Ваншот», который, как только что выяснилось, ещё отзывался на позывной «Кашим». Вот только, где он, этот Кашим? Где-то здесь, в комплексе. Вооружён, опасен. И ведёт охоту. Охоту на «Скунсов», хотя и сам совсем недавно был одним из них. Тринадцатым. Неофициальным.
Говорун, вцепившись в штурмовой автомат, словно в верёвку, что держит его над пропастью, сидел, прислонясь спиной к имитации бетонной стены здания.
Последний.
В «тактической сети», что объединяла их группу на этой «тренировке», его позывной остался единственным в «онлайн», остальные «оффались» один за другим. Неумолимо и быстро. Методично.
Что ж. Говорун понимал, что шансов у него не осталось. Если с «Мальком» не справилась вся группа, то уж он один не справится и подавно: в тренировочных боях тот спокойно «работал» один против троих… и, при этом, явно занижал свои способности. Такого класса, как сейчас, на тренировках он не показывал. Ни в рукопашке, ни в стрельбе, ни даже в тактике.
Да, он и так был хорош. Один из лучших. Но то, что творил сегодня… то, что творил на станции…
Шансов нет. Времени тоже нет. Надежды нет.
Когда, наконец, умирает Надежда, человек становится способен на очень многое. Практически на всё. Он становится Свободным. Свободным в решениях, мыслях, действиях, так как больше ни на что не надеется, а просто действует.
И у Говоруна Надежда умерла.
Что ж. Он посмотрел на свой автомат и бросил его на пол. Затем так же поступил с ножом, пистолетом и гранатами. Он встал в полный рост, сделал пару шагов вперёд из укрытия и поднял руки.