Следы богов
Шрифт:
– Но… в таком случае человека необходимо предупредить. Если его убьют, это будет на вашей совести, детка. Поверьте! Вы не сможете себя оправдать.
Гостья возмущенно фыркнула.
– Предупредить? Я даже не знаю его фамилии. Меня его охрана и близко не подпустит. И вообще… вдруг я ошибаюсь? Он меня на смех поднимет.
– Вам нравится этот мужчина, – сказала госпожа Шамис. – Ведь нравится?
– Ну… он очень красивый. Жалко будет, если его… если он…
– Так предупредите его об опасности! Вот вам и повод для
Лена в ужасе закатила глаза.
– Мне самой с ним знакомиться? Ни за что!
– Речь идет о жизни человека, – напомнила Роза Абрамовна.
– Вы шутите, – простонала гостья. – Я не могу.
– Вам нравится этот мужчина, деточка. Не позволяйте глупым предрассудкам помешать вам завоевать его внимание. Используйте шанс, предоставляемый вам судьбой. Второго раза может не быть.
– Но… как я это сделаю?
– Вот это уже другой разговор, – обрадовалась госпожа Шамис. – Вы когда-нибудь слышали оперу «Севильский цирюльник»? Отец меня брал с собой в театр, и я видела этот спектакль раз двадцать. Графиня пела: «Сто разных хитростей, и непременно все будет так, как я хочу!» Учитесь у классиков, моя дорогая…
Глава 19
Широков проснулся и долго не мог прийти в себя.
Он все еще переживал недосмотренный сон. Будто бы в кромешной тьме течет огромная река… над рекой висит мост, весь в клубах тумана… а он стоит на середине моста и не знает, что ему делать. То ли идти вперед, то ли возвращаться, то ли прыгать вниз… Тихий плеск черной воды притягивает, словно магнит…
Звонок мобильного телефона вывел его из оцепенения.
– Борис, ты? – обрадовался он, услышав в трубке голос Багирова. – Как самочувствие? Я еле проснулся… Такое впечатление, будто меня всю ночь нечистый водил.
– А куда? Ты запомнил? – пошутил начальник службы безопасности.
– Смеешься? Зря… Снилась мне темная река… а через нее мост. И я не знаю, куда идти… Жуть. Ладно, это все лирика. Последствия стресса. У тебя-то как дела? Есть новости?
– Не много. Я уже подъезжаю к твоему дому, сейчас поднимусь и поговорим.
– Давай…
Широков встал, с хрустом потянулся и поспешил в ванную, чтобы успеть принять душ. Горячая вода быстро привела его в чувство, вернулись бодрость и желание действовать. Укоризненное лицо Эльзы отодвинулось далеко-далеко, в тихую запредельность.
– Прости, – непонятно кому сказал Павел. – Яне хотел.
Он наскоро вытерся, натянул шорты и вышел в холл. Охранники – Сева и Давид – играли в карты.
– Доброе утро, Павел Иванович, – поспешно вскочили они при виде хозяина.
Широков кивнул головой, предупредил их о Багирове.
Тот не заставил себя ждать, явился чисто выбритый и улыбающийся, как будто не просидел в офисе до пяти утра. Вечером поступил звонок от неизвестного, что ночью будет совершено вооруженное нападение именно
«Ложная тревога, – устало сказал командир взвода военизированной охраны, когда сквозь жалюзи забрезжила тусклая городская заря. – Нервы мотают, суки… Дождутся, пока мы выдохнемся, и тогда ударят по-настоящему. Я их тактику еще в Чечне изучил».
«Думаешь, это чеченцы?»
«Да нет… – махнул рукой охранник. – Сейчас все грамотные стали. Не разберешь, где кто».
В пять утра Багиров дал отбой, оставил на Тихвинской пару ребят и поехал домой переодеться, помыться, повидаться с женой. Она ничего не спрашивала, наученная горьким опытом, подогрела завтрак, села рядом и смотрела, как он ел. Отпуск, который они собирались провести в Одессе, отодвигался на неопределенное время.
«Плюнь ты на все, Боря, – заплакала жена, когда он, стоя в прихожей, надевал под пиджак кобуру. – Зачем нам эти деньги, если мы света белого не видим? Поедем в Одессу, к твоей маме…»
«Ну да, – усмехнулся Багиров. – Это ты сейчас так говоришь».
Он помнил выражение лица Лиды, когда приносил ей майорское жалованье. И то, какими глазами она смотрела на соседку в норковой шубке, подаренной любовником. Его не проведешь. Жена уже привыкла к хорошей, сытой жизни и на другое вряд ли согласится. Это она сгоряча слезы льет, от страха, что одна может остаться. Детей у них нет и уже не будет. Багиров считал, что так даже лучше, – по крайней мере, если с ним что случится, сирот он на этой земле не оставит. Он и сам не хотел уезжать. Успел привыкнуть к своей новой беспокойной жизни, к Широкову, к ребятам и, что греха таить, к весьма приличным деньгам.
По дороге в Колокольников переулок он продолжал думать о женщинах. Какие они все разные и странные создания. Его Лида – далеко не худший вариант. Когда-то ему казалось, что они любят друг друга, но только сейчас он стал достаточно зрелым для осознания собственных заблуждений. Не только в отношении Лиды. Он понял, что многое упустил, многого так и не постиг в этой жизни. Может быть, еще успеет? Хотелось бы…
– Задумчивый ты какой-то, – заметил Широков. Он стоял в одних шортах, босиком на китайском ковре и улыбался. – Тоже страшный сон видел?
Багиров усмехнулся, любуясь его развитым, сильным телом, в котором дремала не пробужденная энергия хищника.
– Мне даже заснуть-то не удалось.
– Чего ты на меня уставился, как на девку? – удивился Широков.
– Красивый ты мужик, Павел Иванович, – сказал Багиров. – Ну просто до неприличия!
Широков слегка смутился.
– Тихо ты… – пробормотал. – Ребята услышат… черт знает что подумают.
Они расхохотались до слез, освобождаясь от накопившегося за ночь напряжения. Потом отправились в кабинет, поговорить.