Следы богов
Шрифт:
– К специалисту? Вы имеете в виду… психиатра, что ли? – взвизгнул Казаков. – Так я и знал! Вы принимаете меня за больного! А я – нормальный человек. Слышите? Нормальный! Я правильно сделал, что не обратился в полицию. Они бы сказали мне то же, что и вы. Или вообще… отправили бы в психушку. Никто не желает никого слушать, вот в чем беда нашего общества. Именно поэтому по улицам ходят маньяки, убивают людей, и никому до этого нет дела…
– Я не то хотел сказать, – перебил его Марат. – В вашем положении необходимы трезвый ум и спокойные
– Простите… – Казаков обмяк. – Конечно, я воспользуюсь вашей рекомендацией.
– Записывайте адрес и телефон, – улыбнулся Марат. – Доктора зовут Ангелина Львовна Закревская.
– Я слышал! – повеселел Вадим Сергеевич. – Одна моя коллега ходила к ней на сеансы. Осталась очень довольна.
– Видите? Не так страшен черт…
Глава 35
Багиров подошел к двери и прислушался. Сделал он это скорее по привычке. Через приоткрытое окно между лестничными пролетами доносились звуки улицы – голоса, шум проезжающего транспорта. Это его не интересовало. Он решительно нажал на кнопку звонка.
Открыли не сразу. Из длинной темной прихожей запахло лекарствами.
– А, это вы?
– Здравствуйте, Елена Никодимовна, – слегка поклонился Багиров. – Вы позволите?
Он ожидал, что она пригласит его войти. Не стоять же, в самом деле, на лестнице?
– Входите… – не очень любезно произнесла госпожа Слуцкая.
Выглядела она неважно – бледность, синяки под глазами, забинтованная нога. Наверное, всю ночь не спала.
– Как вы себя чувствуете?
Дама посмотрела на него с таким недоумением, будто он сказал нечто крайне непристойное.
– Нога болит, – после продолжительного молчания, сказала она. – Вам что-то нужно?
– Я, собственно… Павел Иванович попросил меня зайти, передать вам вот это. – Он показал большой пакет. – Так и будем стоять в прихожей?
– Идемте в комнату.
Хозяйка квартиры повернулась и, прихрамывая, побрела по коридору, Багиров за ней.
– Садитесь… – все так же сухо предложила она.
Комната была обставлена старинной мебелью – резные шкафы, горка, круглый стол, несколько акварелей по стенам, – почти девятнадцатый век.
– У вас как в музее, – усмехнулся гость. – Страшно садиться.
– А вы не бойтесь.
Хозяйка неловко опустилась в кресло с гнутой спинкой и деревянными ножками. Багиров последовал ее примеру. Она никак не могла удобно пристроить больную ногу.
– Можно задать вам несколько вопросов, Елена Никодимовна?
– Если я скажу, что нельзя, вы встанете, извинитесь и уйдете?
В ее голосе прозвучали нотки сарказма. Багиров улыбнулся.
– Не уйду, – честно признался он.
– Тогда спрашивайте…
– Откуда вы узнали про снайпера?
– Догадалась.
– У многих окна выходят на ту сторону…
– А я любопытная! – с вызовом заявила она. – Обожаю наблюдать за ближними. Заметила необычный блеск в чердачном окне, взяла бинокль и… Мне с детства больше всех надо.
– Почему вы решили, что стрелять будут именно в Широкова?
– Шестое чувство. Устраивает?
– Не совсем.
Она развела руками.
– Тогда, простите, больше ничем помочь не могу. И вообще… я всю ночь не спала, у меня нога болит. Не соизволили бы вы… удалиться и дать мне отдохнуть?
– Конечно. Я зайду еще раз, когда вы будете в лучшем расположении духа. Не вставайте, я захлопну дверь.
Он вежливо откланялся и вышел. Лена расплакалась. Их с Розой Абрамовной план не удался. Все сорвалось.
Вчера она, как и было задумано, переоделась у госпожи Шамис в мини-юбку, оставила лишние вещи и налегке отправилась к себе во двор. Устроилась в зарослях акации, откуда прекрасно просматривались подходы к подъезду. Вечерело. В доме зажигались окна, у фонаря кружились ночные мотыльки. Люди возвращались с работы, звали ужинать детей, и постепенно двор опустел. Подростки курили на лавочке, потом шумно поднялись и ушли в суету и огни улицы, искать приключений.
Лену начала одолевать скука. Если бы не строгая Роза Абрамовна, она бы давно удрала домой. А так… нельзя было. Завтра ее спросят: «Как вы справились с заданием, деточка?» И что Лена ответит? Заскучала, все бросила и ушла? Показала себя во всей красе – лентяйкой, недотепой, каких свет не видывал. Нет уж, придется сидеть до победного конца.
Стемнело. Лена забеспокоилась. А вдруг Широков сегодня домой не придет? Вдруг он остался у своей любовницы? Или решил провести время в ночном клубе? Что же ей, до утра в кустах париться?
Беспокойство не отступало, и Лена вынуждена была признаться себе, что оно имеет другую причину. Ей становилось страшно. Вроде бы повода не было, а страх появился. Он подкрался из теплой летней темноты, полной смутных шорохов и звуков ночного города, отдаленных, таинственных. Как будто раскрывалась гулкая бездонная раковина, – розовато-пепельная, перламутровая, – виток за витком…
Лена клюнула носом и опомнилась. Она едва не заснула! Какая-то мошка заползла ей в рукав, щекотала плечо. Лена попыталась выудить ее, и мошка затаилась. Или убежала от греха подальше.
Вскоре сосед вывел собаку. Огромный ньюфаундленд сразу натянул поводок, рванулся в кусты…
– Гарри! – завопил сосед. – Куда ты, мой мальчик?
Лене грозило позорное разоблачение, но тут, на ее счастье, пса отвлекла нахальная кошка. Она прошмыгнула у него под носом, мяукнула и вскарабкалась на дерево, зло поблескивая глазками. Гарри зарычал и встал на задние лапы, пытаясь схватить ее. Та неторопливо перебралась повыше.