Следы в звездной пыли
Шрифт:
Рядом уселась в такой же позе девочка, параллельно мне.
– Чайный куст?
– уточнил тонкий голосок.
– Ага, - кивнул я, не оборачиваясь.
Я уже привык к странностям этого места.
– Это невозможно, - категорично сообщила демоница, - Поверь.
– Он говорил, троим удалось.
– Ты уточнял, где эти трое выращивали чай? Здесь или на его родине?
– нейтральный голос явно содержал второй слой с издевкой.
– А, вот оно что, - с горьким пониманием выдохнул я, - Не догадался.
Вырастить чайный куст на плодородной земле и в ледяной темнице - все-таки, совершенно
– Я вот спросила, - вздохнули в тон мне, тоже нерадостно.
– Ты сдалась?
– Просто долго и сочно объясняла этому уроду всю его затейливую родословную, пока череда перерождений не превратила меня в это, - в голосе мелькнули ноты раздражения.
Я обернулся, чтобы получше рассмотреть гостью. Бледная девочка лет двенадцати, в простом платье, без обуви - хоть сейчас в фильм кошмаров о заброшенном особняке или жуткой видеокассете.
– А какой ты была раньше?
– Лучше. Сильнее. Взрослее, - односложно ответила она, - Когда ешь демонов - получаешь их силу. Когда они едят тебя - они забирают частичку твоей мощи. Я на грани 'Б' ранга, если интересно.
– И где ты была все это время? Ну, с момента отказа и до этой секунды?
– Эдак, скоро и мне предстоит путь туда, раз задача не решима.
– Где-то за границей этой пещеры. Даже направление не покажу - не знаю. Там что-то вроде фермы для демонов. Ц-класс пожирает равных и становится Б классом, Б класс преобразуется в А, А-шки тоже не стесняются жрать друг друга - и все в отдельных загонах, вроде изменяющегося лабиринта.
– Он что, копил все это время демонов?
– непритворно удивился я.
– Нет, он производит демонов внутри себя, самых низших, и позволяет им эволюционировать. Начиная от Д класса. Результаты так себе - ни одного разумного.
– Меня тоже откармливает, - нехотя кивнул я, - Судя по твоему визиту, я тоже на уровне нижней планки А ранга.
– А я уже - все, раз появилась здесь, - грустно наклонила голову девочка.
– Без разницы, кто победит. Обратно на 'ферму' никто не возвращался, я следила.
– Можно не драться вовсе.
В кои-то веки - нормальный собеседник. Не от доброты, но от скуки и интереса я не стану ничего делать.
– Думаешь, он позволит?
– 'Делай, что хочешь' - его слова, - пожал я плечами, - Мы волны делать что захотим, естественно, если сумеем.
– Он говорил - 'Вольны делать с собой, что захотим', - поправила она.- А не с другими.
Да, такой фразой он сопровождал свою речь о возможности окончательного ухода. Мол - не нравится жить, да кто тебя держит.
– Слушай, а если тебя откормить, ты станешь взрослее?
– заинтересованно посмотрел я на нее.
На меня посмотрели недобрым взглядом и вновь спрятали руку за спину.
– Или ты есть не будешь? Демонов-то на всех хватит, - закинул я удочку, - А матерных слов знаю побольше твоего - голодными точно не останемся.
– Куда вероятнее, он выкинет тебя на ферму, как раньше меня, - ушла от ответа демонесса, - Ты же не справился, как и я.
Я не признавал поражение! Легкая волна гнева на безумного деда прокатилась по телу, обращая руки в когти. Хотя стоп... В этот момент совсем другая мысль задвинула гнев на второй план, прошла
– А если не выкинет, если я смогу разгадать вторую задачу?
– подначил я.
– Уверяю, если ты ее разгадаешь - я пойду на поводу твоих грез, - улыбнулась она, - Но только в этом случае.
Как старик говорил? 'Вольны делать с собой, что захотим'? Я зажмурил глаза, попытался представить тот самый миг полной трансформации, дотянулся до него и всей силой воли попытался исказить. Волна боли прошлась по левой руке, словно та попала под пудовый молот, раз за разом кореживший конечность. Я стиснул зубы и тихо стонал, но не выпускал поводок трансформы из тисков воли. Наконец, боль сменилась тягучей ломотой. По телу проходила волна слабости и опустошенности. Открыл глаза и посмотрел влево - вместо ладони и части руки - зеленый чайный куст. Осталось только отрезать и положить на лед, и задание будет выполнено.
– Так что там насчет моих грез, - я обернулся к тому месту, где сидела демонесса, но там никого не было, как и у других стен, на потолке и подо льдом.
– Поздравляю с успехом, - раздался довольный голос старика.
– А где девочка?
– я еще раз оглядел все вокруг.
– Ты же выиграл пари? Я вернул ее обратно, чтобы она смогла быстро откормиться, не в ущерб тебе.
– Она может умереть, - с досадой цокнул я.
Я уже добавил демона в список своих вещей и негодовал, что ее могут уничтожить.
– Да и ты не вечен. Мне надоели твое пренебрежение, апатия и капризы. Ныне любой бой закончится твоей настоящей смертью. Прояви усердие.
– Да, мастер, - я все-таки научился сдерживать себя.
Вот только особой радости это не принесло - теперь демоны появлялись постоянно, непрерывной чередой, безо всяких условий. И я до сих пор понятия не имею, зачем меня откармливают.
Третье задание звучало предсказуемо - раздобыть огонь. На голой ледяной плоскости, разумеется, и без шуток с трансформой собственного тела. Кстати, руку мне восстановили, а чайный куст так и остался расти на льду под ногами, принося беспокойство при каждой новой битве - как бы не затоптать в горячке боя.
Физика этого места глумилась надо мной, не давая высечь искру из лезвий, собрать свет линзой изо льда, добыть хотя бы дымок трением нитей одежды. Я наплевал на запрет старика и не пожалел два пальца на левой руке, обратив их сухими деревяшками. Теперь у меня было две бесполезных деревяшки, и не было двух пальцев - урок вышел строгий.
Я пошел путем мистики и силы воли. Медитации до сиреневых кругов перед глазами, удары силой воли по самой реальности, попытки рассмотреть второй слой мироздания, дойти до Границы, хранимой Ведьмаками, и найти ответ на загадку там - продолжались каждое мгновение на протяжении еще одной части вечности. Иногда мне казалось, что я видел нечто совсем рядом с собой, бесконечно близкое и бесконечно далекое. Игры разума демонстрировали миражи других миров, картины чужой жизни и смерти глазами неких людей и существ. Стоило сосредоточиться и попытаться взять их под контроль, как картины рассыпалась песочным замком на мельчайшие крупинки, и не было никакой возможности соединить их снова.