Следы во времени
Шрифт:
В яслях встретили и проводили Ульяну с улыбками, но, как только за ней закрылась дверь, улыбки исчезли и началось привычное: ругань, крики, шлепки.
С каждым разом Лида плакала все меньше. Наступившее ощущение безнадежности и полной беззащитности перед людьми и обстоятельствами выключило рефлекс реакции плачем на какие-либо неудобства или боль. Но одновременно в глазах исчез живой блеск.
Лида целыми днями смотрела в потолок, лежа в кроватке, не выражая никаких эмоций.
– То-то же! – посмеивались няня и воспитательница.
Когда
В туалете было открыто окно. Воспитательница показала Лиде, где ее горшок. Лида, как могла, уселась, но металлический горшок оказался очень холодным. Она вскочила, и горшок с грохотом опрокинулся.
– Ты что, издеваешься? – заорала воспитательница.
Лида поправила горшок и, стараясь не делать лишних движений, с трудом заставила себя расслабиться. Она почувствовала, как у нее намокли колготки. Вокруг горшка появилась лужа.
– Дрянь какая!
Воспитательница схватила Лиду за шиворот, встряхнула ее и вывела из туалета. Втолкнув в раздевалку, она усадила девочку на скамейку, достала из шкафчика трусы и колготки и швырнула в Лиду:
– Переодевайся!
Лида не смогла снять мокрые колготки, и воспитательница, выскочив из раздевалки в группу, привела всех ребят и скомандовала:
– Стащите с нее штаны!
С хохотом и гиканьем, поглядывая на воспитательницу, стараясь угодить ей и выслужиться, девочки и мальчики, держа Лиду кто за руки, кто за ноги, стянули с нее колготки и тут же все дружно брезгливо заверещали, зафукали, бросили Лиду на пол и веселой гурьбой вернулись в группу.
Лида надела сухое белье и тоже вернулась в группу.
Самые хорошие игрушки стояли на недосягаемой высоте, похуже были в руках у детей, и Лида взяла то, что осталось – несколько деревянных кубиков.
Лида поставила один кубик на другой и любовалась своим достижением: кубики не падали. Они стояли твердо, выстроившись в башню.
– Убираем игрушки и идем обедать, – скомандовала воспитательница.
Лида хотела в туалет, но боялась туалета и поэтому боялась попроситься. Страх перед этим самым туалетом становился все сильнее по мере усиления нужды и необходимости в него пойти.
Лида чувствовала себя пойманной в ловушку, и ей стало по-настоящему страшно. Терпеть она больше не могла…
– Можно в туалет?
– Так у тебя уже штаны мокрые! Ты когда должна проситься?
Лида, чтобы слышать не все, что ей кричали, смотрела по сторонам. Наконец она услышала:
– В глаза мне смотри!
Лида посмотрела воспитательнице в глаза. Под этим взглядом немели руки и дрожали колени. Лида смотрела сквозь воспитательницу, стараясь думать, что ей все снится.
– Запомни: когда хочешь в туалет, надо проситься! Иди, переодевайся и за стол!
На обед были голубцы. За одним столом с Лидой сидел мальчик и ковырялся ложкой в тарелке.
– Не будешь есть, за шиворот все вывалю!
Мальчик принялся набивать рот голубцами. По щекам его текли слезы.
После обеда все вернулись к своим игрушкам. Лида снова принялась составлять башню, и когда башня была построена, подошел тот самый мальчик, который не хотел есть голубцы, и, пнув башню ногой, рассмеялся.
Лида не могла понять, почему и за что? Она не знала, что мальчику нужно было отыграться за свою слабость, отомстить ей за то, что она стала свидетелем его слез, его поражения. Ему необходимо было доказать, что он сильный!
– Ты что? – крикнула Лида, наивно надеясь, что мальчик поймет, насколько не прав. Она горько заплакала, глядя на разрушенную башню.
– Это кто там орет? – послышался голос воспитательницы.
– Он мне башню разрушил, – пожаловалась Лида.
– Владик, не обижай девочек, – сказала воспитательница.
Владик дернул Лиду за волосы. Воспитательница это увидела и поставила его в угол. Через две минуты Владик заныл:
– Я больше не бу-уду-у-у.
– Ну, выходи, – сказала воспитательница.
Владик вышел из угла и, проходя мимо Лиды, со всей силы ударил ее кулаком в спину.
Лида сложила кубики и взяла со стола книжку.
Сидя на полу, она листала страницы с красивыми картинками, и одна страница в книжке оказалась порвана.
Мимо проходила воспитательница и увидела порванную страницу:
– Дрянь какая! Книжку порвала! Иди в угол! А матери скажи, чтобы книжку новую принесла!
Лида стояла в углу, ей уже и самой казалось, что это она порвала книжку Было очень стыдно. Прошло сколько-то времени, и Лида услышала, как воспитательница говорит:
– Вот ведь упрямая какая, ни за что прощения не попросит.
– Да и пусть стоит, – равнодушно заметила няня. – Кто у нее родители?
– Мать-одиночка.
– А-а-а…
Лида не просила прощения. Она уже поняла цену этих извинений и не хотела обманывать. Только что Владик ныл, что больше не будет, а сам вышел из угла и сделал еще хуже.
Лида знала, что не будет рвать книжки, независимо от того, выпустят ее из угла или нет. Она не хотела произносить пустые слова и угождать равнодушным людям, которые не желали внимательно разобраться в ситуации.
Лида мужественно стояла в углу, как воин, охраняя что-то очень важное и по-настоящему ценное, но ею еще не понятое и не сформулированное. Придет время, и она поймет, что это. Обязательно поймет!
– Все идем на прогулку! – раздалась команда.
На улице было холодно. Дети бегали по площадке. Лида стояла под падающим снегом. На ее руках были синие рукавички. Девочка подняла ладошки и смотрела, как на них опускаются снежинки.