Слепец
Шрифт:
– Хочешь заговорить мне зубы?
– обиделся старик.
– Называешь меня пьяницей? Будь ты проклят, если издеваешься! Как ты можешь не знать обо всем этом? Ты что, провел весь последний год в спячке, что не знаешь ничего о потрясших мир событиях?
– Представь себе, так оно и есть. Может быть, мы с моими друзьями очень долгое время жили в горах, в одной из тамошних маленьких прекрасных долин? Ты не веришь?
– Я стар, но еще не выжил из ума, - снова нахмурился однорукий. Играя желваками на сизой щеке, он некоторое время смотрел на снег под копытами своего коня. Остальные олгмонские воины, недоумевая, перебрасывались короткими фразами, которые Слепец не мог расслышать.
– Хорошо, я расскажу
– Уже мертвы, хотя на самом деле еще движемся, дышим, говорим. Смертельный враг неотвратимо приближается к нам с юга. Он хочет, чтобы мы покорились - или умерли. Сам понимаешь, северный народ не сдается на милость победителей, пусть даже они стократно сильнее его… Значит, скоро придет наше время отправиться к Смотрящим Извне и проливать слезы на небе, глядя, как враги заполоняют наши славные леса.
Они пришли к нам с далекого юга, дальше, чем Хагмон. Из огромной страны под названием Накрия, в которой даже я никогда не был. Их войска неисчислимы, а жадность и жестокость не знают границ. Военачальник по имени Кутлах подступил к Габри, городу на юге нашего королевства, и потребовал сдаться под владычество какого-то южного тирана. Я не помню его тарабарского имени… Но наш король Мажион был настоящим мужчиной. Он быстро привел под Габри свою армию, составленную из лучших воинов Олгмона… Да, лучших. Наш герцог отправился туда с сотней солдат, и я был с ними. Увы! Олгмонская армия была такой же маленькой, как вся наша страна. Три тысячи воинов, а врагов - в шесть раз больше. Мы бились, как поднятые из берлоги медведи, мечи наши затупились и покрылись кровью от острия до рукояти, но силы были слишком неравны. Герцог погиб у меня на глазах, поднятый на копья. Самому мне отсекли руку, и только сын, оказавшийся рядом, спас мне жизнь. Остатки нашей армии бежали в леса… Король погиб, город пал, страна с ужасом стала ждать, когда враг захватит остальные ее пределы. И вот, через пять месяцев после той битвы, войска Кутлаха идут на нас. Мы даже не знаем, остался ли в Олгмоне свободным еще какой-то город? Теперь это неважно. Сын герцога, собрав всех, кто способен держать оружие - кроме вот этих семерых - выступил навстречу врагу. Он надеялся устроить засаду и отбить нападение… Ах, я уже не надеюсь на его победу. Скорее всего, наших воинов сейчас безжалостно убивают свирепые солдаты Кутлаха.
Слепец, слушавший повествование старика с опущенной головой, расправил плечи и взглянул на рассказчика. Казалось, внутри его прозрачных глаз горел холодный голубой огонь.
– Это там?
– сурово спросил Слепец, указывая на мост и едва видимую дорогу, исчезающую в лесу. Однорукий не слышал его. Уставившись вдаль, он беззвучно плакал. Тогда Слепец, развернувшись, бегом достиг своего коня и запрыгнул в седло.
– Скорее!
– воскликнул он, обращаясь к своим спутникам.
– Где-то недалеко отсюда идет битва. Олгмонцы сражаются с неведомым войском, пришедшим с далекого юга… Без сомнения, оно послано сюда Клозергом. Мы должны вступить в битву и помочь здешнему герцогу!
– Чего?
– опешил Приставала.
– Вступить в битву? Вот так сразу, не поевши?
– Оставайся здесь, - криво ухмыльнулся Слепец.
– Может быть, вон тот добрый старичок без руки сжалится над тобой и даст покушать.
Морин бросил быстрый взгляд на мрачное лицо однорукого, вытиравшего слезы рукавом.
– Да нет, я уж лучше в битву. Эхма, раззудись плечо! Только я, чур, вас сзади прикрою…
Но никто уже не слушал его болтовни. Слепец заставил измученного коня мчаться из последних сил, искреннее надеясь, что далеко скакать ему не придется. Остальные, один за другим,
Миновав реку по гати из вмороженных в лед бревен, что лежали рядом с мостом, отряд углубился в лес. Дорога, такая же узкая, как и улица городка, вела на юго-запад по прямой просеке. Лошади хрипели, роняя клочья пены, пригибали головы к земле и спотыкались. Нет, не дотянут! Лес по сторонам от дороги был густ и чрезвычайно мрачен. Несмотря на то, что на дворе стоял полдень, в глубине бора царила зловещая темнота. Прямые стволы сосен, росших в шаге одна от другой, устремлялись на высоту четырех человеческих ростов. Лишь на самом верху у них росли плотные кроны, остальные ветви давно погибли от недостатка солнца. В мешанину лап плотно набился снег, и теперь весь лес был словно накрыт крышей, наглухо загородившей землю от скудного дневного света. Внизу, у сосновых корней, не росли кусты, только редкие скелеты сухих папоротников торчали из сугробов. Ветер не забирался туда: среди стволов расползалась угрожающая тишина, казавшаяся еще более грозной на фоне слабых звуков копыт, бьющих по утоптанному снегу на поверхности дороги.
Но тишина длилась недолго. Через полтора часа скачки, когда ноги коней уже стали разъезжаться, а сами они жалобным ржанием пытались заставить всадников сжалиться над ними, по просеке навстречу отряду прилетели далекие звуки боя.
С неба падали частые, крупные снежинки, медленно танцующие в воздухе. Ветра не было, и они выписывали сложные па, кружась друг вокруг друга… Впереди ждал крутой поворот: издалека казалось, что просека кончается тупиком, упираясь в строй темно-желтых стволов. Очевидно, прямо за поворотом и шло сражение. Слепец остановил задыхающегося коня и спрыгнул вниз.
– Ты куда?
– завопил Приставала.
– Что ты собираешься делать? В одиночку победить армию?
– Нет, всего лишь помочь это сделать олгмонцам, - возразил Слепец. Оглядевшись, он скинул свою меховую куртку и поправил на поясе ножны.
– Если есть шанс уберечь их от разгрома, я должен попытаться это сделать. Еще раз говорю: нет сомнений, что армии, пришедшие с юга посланы Клозергом. По словам того старика они захватили уже почти все Правобережье, так что союзников у нас осталось очень мало. Нужно их беречь.
– Посмотрел бы на свою рожу!
– в отчаянии воскликнул Морин.
– Ты вообще еле стоишь на ногах, а вспомни, сколько сил отняла у тебя прошлая схватка? Ведь ты сейчас собираешься не махать мечом, а снова призвать на помощь колдовство?
– Точно. Отдыхать буду в могиле… А ты со мной не ходи.
– Это почему? Думаешь, я такой трус?
– Нет, я знаю твою смелость, ибо видел ее проявления, Морин. Но здесь четверо из нас с детства учились воевать, а один - ты - нет. Кроме того, я не хочу после сражения тащиться пешком - вдруг лошади обидятся на нас и сбегут? Или из лесу выйдут волки? Ты будешь их сторожить.
– Сам бы послушал, какие глупости рождают твои лживые уста!!
– снова воскликнул Морин, однако в голосе его послышалось тщательно скрываемое облегчение.
Пешим ходом Слепец, Морг, Гевел и Кантор достигли поворота и углубились в лес, чтобы наблюдать за битвой никем незамеченными. Действительно, сражение кипело недалеко от этого места. В белой круговерти, в которой к снегопаду прибавлялась поднятая сотнями ног снежная пыль, мелькали редкие тускло поблескивающие панцири, темные кожаные куртки и иногда - странные светло-желтые одежды. Гул, слагавшийся из множества криков - победных, горестных, предсмертных мешался со звоном мечей и треском разрубаемых в щепы щитов.