Слепой Агент [Последний долг, Золотой поезд]

Майоров Сергей

— Немного.

— Что ж ты так… неосторожно? — Она вернулась в прежнее положение и поправила шубку, прикрывая ноги.

— Главное не победа, а участие, — пробормотал я. — Который час?

— Полдвенадцатого, — отозвался Антон.

Я вздохнул. Это ничего мне не говорило, я абсолютно не помнил, когда случилась драка.

Машина сбавила скорость, затряслась на гравийном покрытии и опять выбралась на асфальт, громыхнула под колесом крышка люка, и мы остановились. Я открыл глаза. Мы были около моего дома.

— Пошли, я тебя провожу.

Антон довёл

меня до квартиры. Я не мог справиться с замками. Он отобрал у меня ключи, провёл через коридор и уложил на диван в комнате. Пальто потерялось где-то по дороге, а пиджак, который опять оказался на мне, был спереди мокрым. Печальные последствия обильной выпивки и удара в живот. Надо было вместо костюма купить бронежилет.

— Я милицию не стал вызывать. — Опустив руки в карманы пальто, Антон прохаживался по комнате. — Все равно Столяр успел удрать. Потом с ним разберёмся, не денется он никуда. Да и в кабаке возражали, не хочется им лишнее внимание к себе привлекать. Охрана их прокололась, один всегда должен в вестибюле стоять… За ужин мы, само собой, ничего им не должны.

— Где Наташка?

— Извини, я адреса её не знаю. А когда тебя нашли, её и близко не было. Скажи номер, я позвоню.

— Дай телефон, я сам.

— Лежи, рано тебе самому…

Антон подсел к телефону, я назвал ему номер, и он позвонил.

— Алло, это Наташа? Добрый вечер, это Антон, мы с вами виделись совсем недавно. Нет, просто мы переживаем, как вы добрались… Понимаете, у Федора получился… э-э… конфликт с тем молодым человеком, который подходил к нашему столику. Нет, она здесь абсолютно ни при чём! А…

Он обескураженно посмотрел на меня:

— Повесила трубку.

— Не надо было ей звонить. — Я прикрыл глаза.

— Извини. Я хотел как лучше. По крайней мере, она дома, и с ней все в порядке. Чем тебе ещё помочь?

— Ничем.

— Тогда я пойду. Извини, во всём этом и моя вина есть… Потом разберёмся, хорошо?

Когда он дошёл до дверей, я позвал его:

— Антон!

— Да?

В комнату он не вернулся, остался стоять где-то в коридоре.

— Ты с самого начала знал, что я попаду во внутренний отдел?

— Да.

— Скотина ты!

— Спасибо. Что-нибудь ещё?

— До свиданья.

— Дверь закроешь?

— Захлопни. Никто меня грабить не станет.

Щёлкнул замок, Антон почему-то не уходил.

— Федор, — тихо позвал он меня через несколько секунд.

— Да!

— Извинись за меня перед Наташей. Что так получилось…

— Обязательно.

* * *

В понедельник утром Марголин приехал ко мне домой. Как и Красильников, он прошёлся по квартире, поигрывая ключами в кармане пальто, хмыкнул, заметив брошенный в кресло новый мой пиджак, и присел на диван:

— Собирайся, есть новости. Лучше сам все увидишь.

Я почувствовал, что новости для меня хорошие, и оделся быстро.

Мы доехали до автостоянки, расположенной недалеко от дома, где находилась его штаб-квартира. Оставили БМВ у ворот. Я вспомнил его обещание и догадался, зачем мы сюда приехали.

Ни радости, ни хотя бы любопытства это у меня не вызвало. Хотелось быстрее вернуться домой.

— Нравится?

Мы остановились перед обычной «восьмёркой». Белого цвета, без всяких наворотов, в приличном состоянии. Я молчал.

— Держи!

Марголин подал мне конверт. Документы на машину, ключи, доверенность. С правом продажи. На моё, естественно, имя от какой-то Пуговкиной Зинаиды Николаевны.

— Не беспокойся, все чисто. Она действительно хотела её продать. Деньги все потратил?

— Кое-что осталось. Около двух.

— Да, ну и запросы у тебя! Ты раньше, часом, не в ГАИ работал? Ладно, не обижайся! Отдашь мне полторы, потом, когда сможешь, ещё две с половиной, годится?

— Угу.

— Сегодня и завтра можешь обкатывать тачку и решать свои семейные проблемы. В среду жду тебя ровно в девять. Есть новая тема, подключишься. И деньги не забудь. Все, успехов!

* * *

За два дня я успел вдоволь накататься на машине, а свои семейные дела так и не решил. Более того, я ещё больше усугубил кризис, когда лихо подкатил к Наташкиному институту на «восьмёрке», с букетом цветов. До дома она всю дорогу молчала, потом вернулась с полпути до подъезда и швырнула цветы в салон. Я психанул и уехал, плюнув грязным снегом из-под колёс…

У ларьков я купил пиво, четыре банки, и, возвращаясь к машине, заметил знакомую фигуру.

Михалыч. Виктор Михайлович Яковлев, глава «Спрута», милицейской охранной организации. Невысокий и коренастый, одетый в наглухо застёгнутую длинную кожаную куртку, в меховой шапке, он щёткой отскребал снег с крыши своей красной «семёрки». Выражение его морщинистого лица было, как всегда, недоверчивым и насторожённым, меня он заметил давно, ещё когда я крутился у ларьков, но не подал виду, ожидая, пройду я мимо или остановлюсь.

Я остановился. Хотя надо было пройти.

— Привет. — Не отворачиваясь от автомашины, он пожал мне руку. — Как жизнь?

— Ничего.

— Черт! — Поддёрнув брюки, он присел на корточки. — Сука, спускает всё-таки… Нашёл себе место?

— Так, перебиваюсь.

— Ага… — Открывая багажник и роясь там в поисках насоса, он дважды стрельнул взглядом в мою «восьмёрку». — Значит, нормально все?

— А вы что, надумали взять меня?

— Так ты ж пропал куда-то! — Сказано было так фальшиво, что мне стало неловко. — Не звонишь, не заходишь. Я так и понял, что у тебя все наладилось!

— Да, наладилось.

— Ну, так я ж и говорил тебе тогда, что все у тебя нормально будет… Ты у нас парень хваткий! У тебя насоса случайно нет?

— Чего?.. А, нет.

— Черт, не хочется домой ползти… Ну ладно, а что делать?

— Да, кому сейчас легко? — Я открыл пиво и сделал несколько глотков.

— Верно, сейчас всем тяжело. Ну, бывай!

Он захлопнул багажник, попрощался и пошёл к дому, озабоченно оглядываясь на свою машину.

Я сел за руль своей, выбросил в окно пустую банку и закурил.