Слепой охотник
Шрифт:
Нина Григорьевна сидела спокойно и так неподвижно, что лишь пламя свечи сияло в глазах. Но Ирина заметила одну особенность: обычно мягкое лицо бабули странным образом изменилось. Нет, деловым она его видела. Но на этот раз в нём проступило что-то странное. Оно словно похудело; темнота, подчёркнутая свечой, спрятала морщины... Напротив Ирины сидела женщина неопределённых лет. У девушки внезапно дрогнуло сердце. Чужая женщина. Слишком жёсткая для привычной бабули.
– Демьян, говоришь... Ярослав и Красимир каким боком к нему? Почему ты сказала, что они не могут смотреть на
– Не знаю, поверишь ли, - осторожно сказала Ирина, - но этот Демьян запоминает всех, кому хоть раз заглянул в глаза. Да, мы несколько раз встречались... Нечаянно.
– А твои ребята... У них какие-то способности появились? После заглядывания этого Демьяна им в глаза?
– Они видят упырей, то есть отличают их от обычных людей.
– Вот как... Демьян, - покачала головой бабуля, будто вернувшаяся - обычная, какой всегда видела её Ирина.
– И что ты мне ещё скажешь? Или всё рассказала?
– Наверное, всё, - опять неуверенно сказала девушка. О том, что она в последнее время связывает болезнь Григория с колдовским воздействием Демьяна, она говорить не стала. Не доказано. Те двое глухарей, чьё состояние по всем признакам похоже на состояние её старшего брата, ещё ничего не подтверждают.
Бабуля молчала, задумавшись. И Ирина осмелилась прервать её раздумье.
– Демьян из чёрных колдунов?
– Пока не знаю, - тяжело ответила Нина Григорьевна, уставившись на свечной огонь и явно не видя его.
– Мне бы надо увидеть его. Расскажи-ка, каков он на вид?
– Высокий, широкоплечий. Немного за тридцать. Тёмные волосы. Очень красивый. Но так - смазливый, - поморщилась Ирина.
– Разборчивая стала?
– усмехнулась бабуля.
– Видела бы ты его... И с ним всегда десять-двенадцать человек.
– Сама того не замечая, Ирина погладила руку, синяки которой были спрятаны под длинным рукавом свитера.
– Бабуль, прости, ругаться не хочется, но гад он страшный.
– Это за что же ты его так?
– снова усмехнулась бабуля.
– За всё хорошее!
– буркнула Ирина.
– Знаешь, как он меня называет при всех? Прелестницей и бриллиантовой! Своей! Ручку, блин, ему хочется мою облобызать! Издевается постоянно, как ни встретимся! И своих он здесь, оказывается, ставит, чтобы следили за нашей аптекой! Расположения ему моего захотелось!
– Сколько ему, говоришь?
– Года тридцать два, тридцать три ли?
– задумалась, постепенно успокаиваясь, девушка. И вздохнула.
Они посидели, помолчали. Бабуля заговорила первой.
– Вон значит, как получается, - словно в пространство, словно разговаривая сама с собой, проговорила она.
– Демьян, Ярослав, Красимир, Женя этот... Ты.
– Бабуля, что можно сделать, чтобы Демьян перестал людей в рабов превращать?
– с надеждой спросила Ирина.
– Он ведь на грабёж посылает! А если на убийство начнёт?
– Я подумаю, - медленно сказала Нина Григорьевна.
– Подумаю.
Ирина услышала в этом ответе обещание - и вторая тяжкая ноша почти свалилась с её плеч. В бабулю она верила.
Зазвонил мобильный.
– Да,
– Да, где-то через минут десять буду на остановке.
– Иди-иди, - подтвердила Нина Григорьевна.
– А этот хлам сама уберу.
– Спасибо, бабуль!
Ирина быстро накинула куртку - ближе к вечеру всё-таки ещё холодно, - и выбежала из фитоаптеки.
Нина Григорьевна ещё немного посидела за столиком с внучкиным гаданием, разглядывая то, чего вообще не ожидала увидеть... Потом мгновенно связала несчастье старшего внука с тем, что сейчас представало перед её глазами с чужих вещей. Ноздри прямого носа раздулись от гнева, глаза сузились... Потушив свечу, Нина Григорьевна встала, не обращая внимания на бардак на столике, и закрыла комнату на ключ. Второго ключа не было. Содержимое столика ещё понадобится. А пока... Старая женщина взяла трость и заперла фитоаптеку. Затем вышла к противоположной той, куда направилась внучка, остановке, там села в такси и велела водителю:
– В юго-западный пригород. Потом скажу, куда именно.
9
Нина Григорьевна прищурилась. В тот же переулок коттеджного посёлка, куда направлялось её такси, ехала "газель". Женщина видела такие, когда они носятся по городу, развозя продукты на заказ. Склонившись к таксисту, она велела:
– За той машиной. Прилипни сзади поближе. И не останавливайся.
Последнее было не излишним. Нина Григорьевна прекрасно знала, куда добралась.
"Газель" притормозила перед металлическими воротами, дожидаясь, пока они разойдутся в стороны, и почти сразу въехала на территорию довольно большой усадьбы. Ворота ещё не дрогнули, чтобы начать движение закрыться, как такси, незаметно регулируемое необычной пассажиркой, немедленно влетело следом.
Пока "газель" заворачивала за дом - видимо, к хозяйственным дверям, такси развернулось перед крыльцом дома. От ворот, так и не закрывшихся, к машине бежали двое сторожей. Когда они добежали, таксист уже подал руку пассажирке, и та вышла, немедленно поставив перед собой трость. Ругательства застыли на губах сторожей при виде этой трости. Женщина хмыкнула и велела:
– Вызывайте хозяина!
– И, обернувшись к таксисту, тем же повелительным тоном добавила: - Подождёшь меня здесь. Понял?
– Понял, - спокойно отозвался водитель и сел в машину.
Она огляделась. Несмотря на весенний пустынный вид, садовая площадка перед домом была великолепно обихожена: мусор убран, на клумбах уже красовались жёлтые тюльпаны. Но главное в поместье оставалось традиционным: все кусты и цветы под ними были медоносными. И ухаживали за ними одинаково - как за культурными, так и за дикими травами. Даже низкие кустики мать-и-мачехи были аккуратно освобождены от сорных трав, не говоря о медунице... И словно припушённые росой листья крупной садовой мяты, только-только поднимающейся, но уже подрыхленной, Нина Григорьевна узнала сразу, несмотря на подступающий вечер. Господи, как всё знакомо... Он не изменился. Всё те же привычки...