Слепой охотник

Джиллиан

Ирина чувствовала, что уже очень поздно. Хотелось спать, и состояние было каким-то невесомым, а тело лёгким, как тогда, когда не высыпаешься.

Хранители развернулись к лестнице.

Ни один из старших не шевельнулся, хотя девушка безотчётно ожидала, что они начнут двигаться, а потом придётся бежать к ним и помогать вставать. И так удивится бабуля, когда увидит и внучку, и внука рядом с собой!

Григорий подошёл первым.

– Демьян выпил почти всю силу из них. Они не смогут подняться. Хуже, что не могут говорить. Так что им лучше оставаться на месте. Придётся

найти что-нибудь, чтобы их укрыть. Иначе замёрзнут.

– А тростей так и нет?
– задумчиво спросил Женя.

– Есть, - неожиданно ответил Григорий.
– Они все свалены в углу, рядом с письменным столом.

23

Слова хранителя будто стали разрешением молодым волхвам подойти к своим старшим. Поспешили к ним, лежащим на коврах, и сами хранители, а с ними Никита и Макс. Первым делом начали разворачивать вялые, неподвижные тела, устраивая их так, чтобы лежать было удобней. Уложили не только своих, но всех остальных - на спины, потому как сразу стало ясно, что обессиливание произошло во время их движения: старшие валялись брошенными марионетками.

Женя один остался у лестницы. Глядя, как все работают, он понял, что зациклился на единственной мысли: "Теперь я знаю, что такое тёмное желание..."

Хотелось подойти к Ирине, крепко взять её за руку, отвести в какое-нибудь замкнутое помещение, где можно закрыться. И там взять её так, чтобы она плакала от боли, но не посмела бы отказать ему. Какое - "не посмела". Не захотела бы отказать... Он не сомневался, что она будет покорной.

Он прекрасно понимал, что не сможет это сделать.

И не оттого, что слёзы Ирины заставят отступить.

Не оттого, что здесь Григорий, который вдруг оглянулся на него в тревоге, словно сообразив, о чём он думает... Женя с трудом отвёл глаза...

И не оттого, что стыдно: все помогают двенадцати старшим, у которых настолько страшно отняли силы, что они с трудом открывают глаза, но говорить не могут, а он...

Он знал, почему он так захотел... Всего лишь сбавить напряжение, в котором находится уже несколько суток...

И не Демьян на него действовал. Уж это он знал очень хорошо, время от времени поглядывая на оберег, обвивший его запястье.

И всё же...

Существовала причина, которая не давала так просто взять - и подойти к Ирине.

Когда около больницы хранительница с Ириной отстали, чтобы поболтать, он сразу понял, что будут выданы секреты из его прошлого. Те, о которых он и сам не знает. И то, что Ирина вскоре начала относиться к нему иначе... Это будто всадило в его голову болезненную занозу обиды. И обида-то была какая-то ирреальная: в одно мгновение его обдало жаркой злостью, что она приняла его только сейчас, после какого-то рассказа Влады. Но не приняла того, кого узнавала постепенно... Заноза пропала на время. Но сейчас, пока он стоял у лестницы и смотрел, как девушка на коленях обихаживает старших волхвов, заноза вновь возникла и глубже врезалась в душу.

Противоречие заставляло сжимать кулаки. Он хотел её. Он ненавидел её. Но смотрел на неё спокойно.

Именно

это внешнее спокойствие помогло ему улучить момент и подняться по лестнице в холл. Здесь он огляделся, облизал губы и прямиком направился на кухню. Несмотря на то что кухня была чужой, он ещё в первый раз уловил в ней знакомые элементы интерьера. Поэтому сейчас, нисколько не сомневаясь, направился к бару.

Прямо из горлышка он допивал, совершенно ничего не чувствуя, как безвкусную воду, коньяк, когда в помещении появился Григорий. Не сбавляя шага, он дошёл к нему сбоку и отобрал бутылку.

Женя крутанулся на круглом стуле и спокойно заметил:

– Там всё равно на дне только и осталось. Отдай.

– Ты чего творишь?
– тихо сказал хранитель, крепко сжимая в руках бутылку - и держа её тоже за горло, словно собираясь драться ею.
– Нам сейчас не до пьяни.

– Я ж не волхв, - пожал плечами Женя.
– Обычный человек со своими обычными, мещанскими запросами. Со своими недостатками. Где уж нам уж - до вас, таких, блин, правильных и мудрых...

– Что произошло?

Поймать его взгляд на запястье нетрудно. Тоже в первую очередь проверил.

– Ничего.
– Женя съехал со стула и подошёл к шкафчику с винами.
– Расслабиться захотелось. Наказуемо?

– Ты нужен нам адекватным.

– На время, пока спасательная операция не завершится.

Он не спросил - уточнил. Как будто закончил несказанное хранителем.

– Тебя волнует, что будет потом?

– А должно - волновать?

Он специально отвечал на вопросы Григория вопросами, зная, как это здорово выводит из себя. Правда, хранитель неплохо держался. Он снова подошёл сзади и жёстко хлопнул дверцей бара, оставив ладонь на ней. Женя оценивающе оглядел его сверху вниз, раздумывая, не будет ли слишком стыдно и жалко прибить этого отощавшего за пару лет светловолосого верзилу, который ни с того ни с сего вдруг решил позаботиться о нём.

– Если тебе ещё интересно, могу объяснить, откуда у Демьяна номер мобильного Ирины. Она точно сама не давала его. Абсолютно точно.

– Ну-у? Это ты меня так утешить решил?

– Женя, он взял его у Нины Григорьевны. Мы не нашли при ней телефона. А бабуля всегда носила его с собой. Всегда.

– Ага, ты мне ещё слюнявчик предложи, чтобы я...

– Что случилось?

Они обернулись. Ирина с недоумением смотрела на них двоих от входа в кухню.

– Ничего, - сухо ответил Григорий.
– Просто пора начинать следующий этап работы с Демьяном. Решили обсудить.

– А я думала - драться собираетесь.

– Вот-вот, очень похоже, - добавил Макс, показавшийся из-за её спины.

А следом начали входить остальные.

Женя скривился. Он как-то подзабыл, что кухня превратилась в импровизированную штаб-квартиру. Но делать было нечего, и он хмуро вернулся на круглый стул, стараясь не оглядываться на Ирину.

– Мы перенесли всех старших на диваны, - сообщил Никита, подходя к нему и хватая со стойки бара минералку.
– На полу оставлять не след - пневмонию ещё схватят. Там хоть и ковры, но подвал есть подвал.